Замок Пятнистой Розы
Шрифт:
— Нет. Вот он покажет куда. Гирну, проводи. Я подожду Сейс и поговорю с элираном.
Четверо тушеносов с легкостью подняли Дойграйна.
— Ой, — запричитал он, — осторожнее. У меня кинжал в груди. Я ранен! Я умираю…
Гирну повел тушеносов к дому Сейс. Мейчон повернулся к элирану.
Зеваки постояли и решили, что во время праздника найдутся занятия и повеселее, чем слушать пустые разговоры.
— Пройдемте в таверну, — предложил Мейчон.
— Лучше здесь, — сказал элиран. — Как я понял, вы — элин
Мейчон ответил на все вопросы стража порядка, заверил, что вылечит рану Дойграйна и что она не представляет угрозы для жизни. Он пообещал, что как только Дойграйн сможет встать на ноги, явиться вместе с ним в элиранат.
Появилась Сейс, которая выглядела виноватой, поскольку в этот безумный час, когда всеобщее веселье охватывает Город Городов, не смогла найти ни одних носилок.
— А где Дойграйн? — взволнованно спросила она. — Он…
— Тут оказались его знакомые с Торговой площади, они понесли его в твой дом. Поторопимся, я должен обработать его рану.
— За что его, а? — спросила Сейс, стараясь не отставать от Мейчона.
Мейчон усмехнулся.
— Не надо быть большим мудрецом, чтобы ответить на твой вопрос, Сейс.
— И все-таки?
— Сегодня я сказал принцу Марклиту и в элиранате, что у меня сердце с правой стороны. Куда ударили Дойграйна?
— А-а, — догадалась Сейс, — он был в твоих доспехах и убийца принял его за тебя?
Мейчон кивнул.
— Как хорошо, что Дойграйн не гапполушец, — только и сказала Сейс. — И как хорошо, что убийца перепутал вас из-за доспехов.
Мейчон посмотрел на девушку, но ничего не сказал.
Он думал — следят за ним сейчас или нет?
Но в такой толпе, где путь приходится прокладывать грудью и локтями, следящего заметить очень трудно. При первой возможности они свернули на тихие боковые улочки, но за ними никто не шел.
Сейс лучше тушеносов и Гирну знала свой район, поэтому Мейчону еще пришлось подождать.
Тушеносы внесли раненого товарища в дом, Мейчон проводил их в комнату, где сам оправлялся от ран, и уложил Дойграйна на свою кровать.
Тот уже не причитал, стонал тихонько и глядел на Мейчона просящим взглядом, в котором читалась боль и надежда на ее избавление.
— Сейс, дай дурманящих фруктов, — попросил Мейчон, готовясь извлечь клинок из тела раненого.
— Что? — не поняла девушка.
— Кячку дай, — усмехнулся Мейчон.
Сейс смутилась.
— Но у меня нет… Я… я сейчас сбегаю куплю.
Она стремительно выскочила из комнаты.
— Мы еще нужны вам? — спросил один из тушеносов.
Раненому товарищу они ничем помочь не могли, а праздники есть праздники — их восемь лет ждешь и хочется получить от них как можно больше удовольствий, чтобы было что вспомнить в обрыдлые будни.
— Нет, спасибо за помощь, —
— Поправляйся, Дойграйн, все будет хорошо, — пожелал на прощанье тушенос.
— Пока, Пригойн. Заходите все, я буду ждать, — слабым голосом сказал Дойграйн. — Не беспокойтесь обо мне. Мейчон все сделает, он не даст мне умереть. Но как больно…
Тушеносы ушли.
Сейс принесла две дурманящие сливы. Мейчон, несмотря на протесты, заставил Дойграйна их съесть и резким движение выдернул кинжал.
Затем с помощью Сейс он быстро снял доспехи и раздел раненого. То ли от дурманящих фруктов, то ли от вида крови, Дойграйн потерял сознание.
Мейчон и Сейс обтерли бесчувственного Дойграйна тряпками, смоченными в уксусе, затем обработали рану, обильно наложили чудодейственный бальзам, который уже помог самому Мейчону и туго перевязали рану.
Когда они закончили за окном уже стемнело, с улицы доносились радостные крики загулявших горожан, возвращающихся из трактиров или только еще направляющихся туда. Сегодня для простых людей угощение бесплатно — за счет знатных эллов и короля Реухала.
Дойграйн мирно спал, слегка похрапывая.
— Хм, — сказал Мейчон, — он занял мою постель. А где же я буду спать?
— Пойдем, — сказала Сейс. — Тебя бы тоже надо перевязать заново. Рана-то болит?
— А, ты об этом? Нет, не болит. Я думаю, что зря маги-эскулапы сняли меня с Состязаний, я здоров, как доголомакский дракон. Но пойдем.
Он взял со стола подсвечник и свою сумку с бальзамами и пошел вслед за Сейс в ее комнату.
Она закрыла дверь, он снял рубашку.
Рана почти затянулась и, в общем-то, в обработке не нуждалась. Девушка коснулась рубца пальцем.
— Какой… Какой ты сильный, — сказала она.
Повинуясь мгновенному порыву, сам не отдавая себе отчета, что он делает, Мейчон прижал ее к груди и правой рукой провел по волосам.
— Сейс…
— Все оказалось совсем не так, — сказала Сейс, положив голову на обнаженное плечо Мейчона.
— Что «не так»? — переспросил он.
— Все — не так. Не так, как я себе представляла по рассказам подруг.
— Хуже?
— Я сейчас еще не разобралась. Наверное — лучше. Я не знаю. Мне с тобой хорошо.
— Никогда не слушай подруг.
Мейчон аккуратно снял ее голову с плеча и сел на постели. Встал, подошел к столу и взял кружку с налитым ему вином.
— Никого не слушай, — повторил он. — Почему ты так вела себя там, в элиранате? Я подумал о тебе…
— Я… — она улыбнулась. — Я боялась.
— И я боялся, — признался Мейчон. — Я и сейчас боюсь, что все это не так. Не так как надо, не так, как должно быть. Боюсь и хочу, хочу и боюсь. — Он усмехнулся. — Никогда бы раньше не подумал…