Замок Пятнистой Розы
Шрифт:
Каждое слово, произнесенное в зале, было прекрасно слышно с любого места — то ли благодаря таланту строителей, то ли благодаря искусству магии. Зрителям категорически было запрещено разговаривать во время процесса под угрозой немедленного вывода прочь. Поэтому на восьми лестницах, ведущих к столу судьи, стояли стражники, готовые немедленно вывести нарушителя, кем бы он ни был.
В ложе появился жрец Храма Правосудия и все присутствующие мгновенно замолчали. Выждав паузу, жрец поднял вверх левую руку и медленно-торжественно произнес:
— Волей Димоэта
Все, находящиеся в зале встали, чтя верховного бога.
Затем началась скучная, рутинная работа по выбору восьми судей. Жрец объявлял имя кандидата, тот вставал и элиран-обвинитель и защитник задавали ему вопросы, чтобы выяснить беспристрастность кандидата в отношении обвиняемого.
Защитник Чеггу отклонил лишь одну кандидатуру — жителя итсевдского квартала Реухала; обвинителю не понравились три претендента.
Наконец, полный состав судей был избран и они заняли свои места за восьмигранным столом.
Судьи, которым предстояло вынести вердикт, должны сидеть внизу, под взглядами всех собравшихся. Лишь собственная совесть, доскональное знание законов и воля Димоэта должны руководить ими.
Если четверо судей решат, что обвиняемый виновен, а четверо, что невинен, будет назначен новый суд на следующий день, с новым составом судей. Если же пятеро придут к решению, что обвиняемый виновен, то трое несогласных с ними снимают с себя роль судей и, в случае, если великий Димоэт позволит казнить осужденного, больше никогда не оденут черно-белого свитера судьи.
По приказу жреца Храма Правосудия элиран-обвинитель вызвал своего первого очевидца, элирана пятой грани Фуллэгу, и тот, стараясь не смотреть в сторону Трэггану, честно рассказал, что в день пробуждения аддаканов видел, как монах Иераггу произносил оскорбительные речи и бросил вызов, который приняли элл Трэггану и элин Мейчон. Он рассказал о поединке на Ристалище Чести, а потом ответил на каверзные вопросы защитника и на вопросы двух судей, которые хотели разобраться со всеми деталями. У обвиняемого вопросов к элирану Фуллэгу не было.
Потом в ложе элирана-обвинителя по очереди появились два вельможи из свиты короля Итсевда и рассказали, что Иераггу был на пиру в день пробуждения аддаканов в доме элла Трэггану, там он снова повздорил с эллом Трэггану. Как монах покидал дом элла Итсевд-ди-Реухала, они не видели.
Следующим в ложу элирана-обвинителя вошел маг-эскулап, обследовавший тело убитого. Два его помощника внесли магический куб, где прямо в воздухе развалилась точная копия монаха, каким видел его в последний раз Трэггану.
Маг-эскулап долго и нудно рассказывал, что покойный умер от удара кинжалом в сердце и что смерть наступила около полуночи после дня пробуждения аддаканов.
Обвинитель
Затем в ложе обвинителя появился Варрину, слуга из дворца Трэггану.
— Вы видели этого человека живым? — спросил обвинитель, указывая на магическую копию монаха.
— Да, — уверенно сказал Варрину. — В тот день, когда у нас давали пир, он сидел за столом, а потом вместе с хозяином прошел в верхний кабинет.
— Вы сами видели, как они проходили вместе по лестнице, ведущей к верхнему кабинету?
— Да. Хозяин сказал, чтобы я нашел Кейону, его личного слугу, и отправил наверх.
— Вы нашли Кейону?
— Да.
— Больше вы монаха не видели?
— Нет, но на следующее утро ко мне подошел страшно взволнованный Кейону, привел к верхнему кабинету хозяина и попросил посмотреть в замочную скважину и посоветовать, что делать. Я заглянул и увидел монаха в кресле. Вернее, видна была лишь его безжизненная рука — она была в том же положении вот как сейчас, — он указал на магическую копию монаха. — Тогда я сказал Кейону, что нужно идти в элиранат. Он так и сделал.
— Вам знаком вот этот кинжал? Он принадлежал вашему хозяину?
— Я не знаю. У хозяина много оружия, а я ничего в нем не понимаю.
— У меня больше нет вопросов, — объявил элиран-обвинитель.
— У обвиняемого будут вопросы к этому человеку? — спросил жрец Храма Правосудия.
— Он врет, — совершенно спокойно сказал Трэггану, — он не мог видеть меня, поднимающимся по лестнице вместе с монахом, потому что этого не было.
— Клянусь, я не вру! — заорал Варрину.
— Позвольте мне задать несколько вопросов, — встал со своего места защитник Чеггу.
Коварными ловушками он пытался запутать слугу, но тот говорил уверенно и нигде не сбился, потому что его версия была проста и выучил ее он добросовестно.
Следующими очевидцами выступили еще двое слуг Трэггану, которых он даже по имени не знал. Они утверждали, что тоже видели хозяина вместе с монахом, как они уходили из пиршественного зала в сторону лестницы наверх.
Они клялись всем возможным в правдивости своих слов и запутать их прославленному защитнику, прошедшему огонь и воду и повидавшего в своей жизни множество лжецов, так и не удалось.
Трэггану понял, что ложь их тщательно продумана и выверена, разумеется сами они придумать так не могли — кто-то очень умный стоял за ними. Трэггану догадывался, кто это мог быть, но полной уверенности не имел.
Он понимал, что это могла быть интрига короля Итсевда, которому он чем-то не угодил и тот решил убрать впавшего в немилость подданного, обладающего значительной властью в Городе Городов. Или отец Млейн задумал все это, чтобы стать опекуном наследника Итсевд-ди-Реухала и поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела, которые, как слышал Трэггану, всегда были в незавидном положении — элл Канеррану просто пускал всем пыль в глаза, распространяя слухи о своем богатстве, которое растаяло много лет назад.