Замок тайн
Шрифт:
Джулиан явно обрадовался появлению своего недавнего врага.
– Ваш жених, миледи. Думаю, мне стоит переговорить с ним.
Но Ева догадывалась, в чем будет убеждать Стивена Джулиан, и потому загородила ему дорогу конем:
– Стойте, где стоите, сэр. Я сама поговорю с полковником.
Она поскакала навстречу Стивену. Вид у нее был вызывающий.
– Вы уже вернулись, Стив? Я не ждала вас так скоро.
Если Стивен и был удивлен ее намерением уехать, то никак не проявил этого. Он сказал, что уезжал убедиться, что солдаты вернулись в Эймсбери и королю уже ничего не грозит.
– Вы опоздали со своим сообщением, его величество
Стивен поправил шляпу и огладил рукой в перчатке холку коня.
– Что ж, вполне разумный поступок. Однако осмелюсь ли я спросить, что означает ваш отъезд?
– Только то, что я уезжаю, – с улыбкой произнесла Ева. Она смотрела на Стивена в ожидании дальнейших расспросов, но он молчал. Ева вскинула голову. – И еще это означает, что нам следует расторгнуть брачное соглашение. Увы, сэр, наша помолвка была ошибочной. Я не люблю вас. Вы были всегда столь умеренны в страстях, столь рассудочны, щепетильны и холодны, что мне с вами стало скучно. А те чувства, что я когда-то испытывала к вам, сошли на нет. Но почему вы улыбаетесь?
Стивен и в самом деле не смог сдержать улыбку.
– Потому что я полностью согласен с вами, Ева.
Она ощутила себя задетой и сердито поглядела на него:
– В таком случае нам не о чем больше разговаривать.
Но он удержал ее коня за уздечку:
– Вы едете с лордом Грэнтэмом? Мне бы не хотелось этого.
Ева оглянулась на уже сидевшего на коне Джулиана. Он наклонил голову, и его лица не было видно под полями шляпы. Она почему-то вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
– Смею сказать, меня это тоже не радует. Однако король приказал, и следует повиноваться. Итак, Стивен, прощайте. Не держите на меня зла.
Она стегнула лошадь и поскакала по аллее к воротам.
– Храни вас Бог, миледи, – только и сказал полковник, глядя ей вслед.
Когда мимо проезжал Джулиан, Стивен в знак прощания приподнял шляпу. Но Грэнтэм глядел прямо перед собой и сделал вид, что не заметил этого.
Когда они исчезли за деревьями, Стивен взглянул на замок, и сердце его подпрыгнуло – за высоким окном галереи он увидел Рэйчел. Он вдруг счастливо улыбнулся: сколько событий, драм, расставаний – и вот все позади. А Рэйчел здесь. Она ждет его, и ничто и никто более не стоит на их пути.
Стивен, почти не глядя, бросил поводья коня слуге, стремительно поднялся на крыльцо и взбежал по лестнице.
Рэйчел стояла у окна, выжидательно глядя в сторону двери. Какой-то миг они смотрели друг на друга через серый сумрак пустой галереи, потом Стивен пошел к ней, она к нему, и в следующий миг он уже прижимал ее к груди. Рэйчел тихо всхлипывала.
– Столько всего… Я не могу опомниться. Не успела я оплакать отца, испугаться солдат, ужаснуться трагедии в подземелье. И Ева… Все так неожиданно. Теперь ты… – Она повернула к нему лицо. – Разве мало я страдала? Разве я не заслужила хоть немножечко счастья? О боже! Моя сестра уехала, а я почти рада этому. Ведь теперь ты мой.
– Рэйчел!
Их губы слились. Они целовались и целовались, и им казалось, что так будет всегда.
Они были вместе!..
Переводя дух, они смотрели друг на друга, словно не веря в свое счастье, и вновь целовались.
– Довольно! – наконец взмолилась Рэйчел. – Или мы забудем обо всем, как тогда. Неизвестно, к чему это может привести.
Он счастливо засмеялся, взлохматил ее волосы и залюбовался ее гладкой смуглой
– Не надо!
Он наконец перевел дыхание.
– Будь моей женой, Рэйчел. Теперь-то я могу просить тебя об этом. Я свободен. И ты нужна мне.
Ее глаза засверкали. Она подняла его руку к своему лицу, прижалась к ней щекой и тихо сказала:
– Да. О да! Я ведь ждала этого так долго.
Им приходилось соблюдать приличия: в доме было два мертвеца, которых еще не успели предать земле, – дядя и брат невесты. Да и траур по ее отцу не давал им прав на столь бурную радость. Дел у Рэйчел было предостаточно, но она все же позволила себе немного расслабиться, посидеть подле возлюбленного, прильнув к его плечу. Она чувствовала себя такой хрупкой, нуждающейся в его покровительстве. Благодатное тепло распространялось от его руки, обнимавшей ее; Рэйчел прикрыла веки, чтобы лучше почувствовать счастье подчинения ему. Это длилось всего несколько минут, а потом она заставила себя встать.
– Мне следует идти. Надо отдать распоряжения слугам, позаботиться о погребении дядюшки и Ника…
Печальные обязанности. Стивен уловил дрожь в ее голосе – бедная девочка, сколько ей приходится выносить! Он нежно поймал ее руки, поцеловал запястья.
– Все уже позади, Рэйчел. И я с тобой.
Она расслабилась, даже улыбнулась, а потом спросила, куда он уезжал утром. Тогда что-то мелькнуло в его глазах, и он нахмурился. Стивен сказал о солдатах, но Рэйчел почувствовала, что это еще не все.
– Стив?
Он словно не решался сказать все сразу.
– Еще я разговаривал с мировым судьей Эзикиэлом Батсом. Он не очень-то меня жалует, но тут сам вызвался на беседу. Судья расспрашивал о Джулиане Грэнтэме.
– О Джулиане?
– Да, Рэч. Он рассказал мне кое-что о Бомануарах… Это странный род. Эзикиэл Батс их хорошо знает. Он имел с ними торговые дела.
Стивен вдруг обнял Рэйчел за талию и притянул к себе, спрятав лицо у нее на груди.
– О, милая, как хорошо, что ты не стала женой Джулиана Грэнтэма!
Рэйчел еще не очень ясно понимала.
– Конечно, хорошо, Стив, тогда бы я не могла быть сейчас с тобой. Знаешь, Ева говорила мне, что надо самой делать свою судьбу. Но судьба сама дала мне тебя. Правда, – она мило покраснела, – я тоже кое-что сделала для этого. И еще я полюбила коньяк! – пошутила она.
Но Стивен был серьезен. Он думал о своем.
– Бомануары, – вновь повторил он. – Старинный род, гордое имя. Но они сейчас потеряли былую славу и тихо живут в провинции, в Бретани. Это вырождающийся род. Частые браки между близкими родственниками, на грани кровосмешения, – грех, за который неизбежно следует кара. Поэтому в роду Бомануаров так часты случаи безумства, эпилепсии, врожденных недугов. Вторая жена твоего отца была из Бомануаров, и она была безумна. Лорд Робсарт, видимо, навел справки о ней и о семье, поэтому и отказывался жениться. Но она была беременна от него, и его принудили к браку. А Николас… – Он не договорил, размышляя о чем-то. – Джулиан тоже Бомануар, но лишь наполовину. Когда он сватался к тебе, то явно не сказал о своей бретонской родне лорду Дэвиду. Иначе твой отец никогда не дал бы согласия на эту помолвку.