Замок тайн
Шрифт:
Потом это причинило ей боль, когда она поняла, что Ева всерьез занялась Стивеном. Ее Стивеном, которого она продолжала тайно и безнадежно любить, даже смирившись с утратой надежды.
Ева же была другая.
– Надо бороться за свое счастье! – сказала она.
Так же говорила и Мэг. Но для Рэйчел, привыкшей терпеливо сносить удары судьбы, это казалось немыслимым. Поэтому она только пожелала счастья старшей сестре, когда та добилась своего и стала невестой Стивена. Восхищение Евой даже пересилило ревность и боль. А потом Рэйчел вдруг поняла, что Еве не нужен Стив. Это вызвало в ее душе целую бурю чувств. Они клокотали в ней: даже когда ее лицо оставалось спокойным, сердце разрывалось на части. Она ведь видела, что Стивен страдает, и мучилась вместе с ним. Как бы невозмутимо ни держался Стивен Гаррисон, она чувствовала,
И вот в Сент-Прайори появились Чарльз Трентон и Джулиан Грэнтэм – двое сильных, интересных мужчин, которым она с сестрой была обязана своим спасением. И это восхитило Рэйчел. Она никогда и не думала, что в ее монотонной, беспросветной жизни может случиться нечто подобное. Еще она заметила, что красавец Джулиан Грэнтэм не спускает с нее глаз, и это взволновало ее больше, чем она могла признаться себе. А Чарльз Трентон… Она угадывала в нем ту же страстную живую натуру, что и в Стивене Гаррисоне. Но если Стивена жизнь сделала замкнутым, почти мрачным, то в Чарльзе Трентоне чувствовались редкая легкость и нежность. Рэйчел могла понять, почему Ева предпочитает общество гостя, а не своего молчаливого жениха. Ей самой порой хотелось поболтать с новым знакомым, посмеяться вместе с ним. Но Трентон, как и в свое время Стив, глядел лишь на Еву. А Ева – на него, в то время как Стивен то ли не замечал этого, то ли относился к происходящему с насмешливой иронией. Стал ли он менее любить ее сестру? Или не видел ничего серьезного во флирте невесты с гостем Сент-Прайори?
В душе Рэйчел стали оживать неясные мечты. Сейчас, когда Ева все свободное время проводит с мистером Чарльзом, может, она, Рэйчел, имеет право чаще бывать со Стивеном? Но нет. Так уж сложилось, что Стивен именно сейчас стал особо опасен для Сент-Прайори и его тайны, и ей следует по возможности избегать его. А ведь он в тот раз назвал ее «милой». И когда позже приходил, чтобы она через покои отца провела его на галерею, тоже держался почтительно и приветливо. Но не обольщается ли она? Ведь со времени его помолвки с Евой он всегда был предупредителен и добр с будущей свояченицей. Стивен стал для Рэйчел навязчивой идеей. Она думала о нем днем и ночью, а дни, когда они не встречались, казались ей пустыми. Но ее долг обязывал, принуждал: ради чести рода сторонись его!
От этих мыслей Рэйчел стало совсем тяжело. Как всегда в таких случаях, она постаралась отвлечься делами. Достав чистый лист и отточив перо, она начала писать отцу. По сути дела, это было не письмо, а обычный список того, что ему следовало прислать в замок. И Рэйчел сосредоточилась, старательно обдумывая все, что им могло понадобиться: миндаль, сахар, горчица, лавровый лист, апельсины, финики, чай, вина, ткани.
Мысли ее вошли в привычное русло, и она вписывала все новые и новые наименования. Однако помимо воли ее глаза нет-нет да поднимались к противоположной торцовой стене библиотеки. Там, за камином, виднелась небольшая створчатая дверца из толстого мореного дуба, задвинутая засовом. У нее был такой вид, словно ее давным-давно не открывали. Но у Рэйчел в кармане покоился ключ от этой двери, и ее мысли невольно возвращались к тому, что именно через нее в последний раз прошел несчастный Патрик Линч, а не через покои отца, как она сказала Стивену. Тот не должен был знать о втором потайном ходе, как и о многом, что таилось в замке. Она вдруг вспомнила, что по совету Патрика Линча когда-то добавляла немного опиума в вино Стивена, когда он впервые ночевал в Сент-Прайори. Она еще не забыла, как тайком пробиралась в его комнату, чтобы посмотреть, как он спит. Потом она стала возражать против того, чтобы опаивать жениха сестры. Она знала, что опиум вреден, и боялась злоупотреблять им. Покои Стивена были дальше других, и она перестала волноваться, что его что-то обеспокоит. К тому же Стивен, утомленный дневными делами, спал очень крепко. Она убедилась в этом, когда, как и ранее, стала тихо посещать его ночью. Она только смотрела на него – на разметавшиеся во сне волосы, почти по-детски безмятежное выражение мужественного лица, сильные руки, покрытую густой порослью грудь… Потом она возвращалась к себе и металась в постели, клялась, что больше не станет делать подобных глупостей. Она и в самом деле вскоре отказалась от этого. После того,
Наконец Рэйчел закончила список и вновь поглядела на дверь. Вдруг ее душу заполнило отчаяние. Сколько это может продолжаться? Неужели все они и в самом деле прокляты? И главное – ее отец потворствует этому. Как он может быть с ними так жесток! Решительно обмакнув перо в чернильницу, она дописала постскриптум: «Милый отец, ты так нужен здесь. Приезжай скорее, как только сможешь!»
Она запечатала письмо, откинулась на спинку стула и стала обдумывать, какие еще дела ей предстоят сегодня. Распорядиться насчет обеда, велеть Мэтью Шепстону, выполняющему, кроме прочего, обязанности плотника, заняться дверью в трапезной – она немного заедает. Еще неплохо бы сегодня сходить к арендаторам и заключить новые контракты об аренде. Не самое приятное занятие, ибо некоторые из крестьян вели себя с ней грубо, почти вызывающе, намекая на ее связь с нечистым. Но работники они были хорошие, арендную плату вносили исправно, и она старалась вести себя так, словно ничего не замечала. Раньше ей очень помогал в этом Патрик Линч. Управляющий умел держать себя с таким достоинством, что простолюдины прямо благоговели перед ним.
Да что простолюдины! Он даже Стивена вынуждал считаться с собой. Хотя ни к чему хорошему это не привело и только настроило Гаррисона против управляющего. Рэйчел часто приходилось видеть, как Стивен осаживал Патрика. Похоже, старый слуга, который всегда следил за каждым его шагом, особо его раздражал. И вот теперь наблюдать за Стивеном, ставить ему препоны предстоит ей. А она так боялась даже вызвать его неприязнь, что предпочла попросту избегать его. Возможно, это и было самым разумным. Ибо слишком сильно ее тянуло к нему. Какое-то темное горячее чувство жило в ней и рвалось наружу, едва он оказывался рядом. Рэйчел боялась самой себя. Ее страсть к нему была словно болезнь. А ведь Стивен – жених ее сестры, они помолвлены.
Рэйчел вздрогнула, когда стукнула крышка двери-люка. И почему-то сразу поняла, кто это. Стивен. Он поднялся в библиотеку. Словно что-то запело в груди Рэйчел, когда он улыбнулся и подошел к ней. Рука небрежно покоилась на эфесе шпаги, шпоры негромко позвякивали по плитам пола. А глаза были такими голубыми! Волосы, зачесанные назад, свободно падали ему на плечи и без всякой завивки вились пышными волнами. Одна прядь над лбом спадала чуть набок, накрывая бровь над левым глазом и висок.
Рэйчел спохватилась, что прямо-таки сияет, отвела глаза и сказала первое, что пришло на ум:
– Я как раз думала о вас, мистер Гаррисон.
Не самая умная фраза. Рэйчел с досадой закусила губу.
Стивен поглядел на нее с легким недоумением:
– Правда? И что же, осмелюсь спросить, навело вас на мысли о моей скромной особе?
Рэйчел не знала, куда девать глаза. Заметив пятно от чернил на пальце, стала пытаться стереть его.
– Я вспомнила Патрика Линча. И подумала, что он сильно досаждал вам.
Опять не то. Рэйчел была готова расплакаться от досады, что она такая глупая и неуклюжая.
Она услышала, как Стивен огорченно вздохнул, и бросила на него извиняющийся взгляд.
Стивен рассматривал бюсты поэтов, историков и философов на одной из полок шкафов.
– Упокой, Господи, его душу, – негромко произнес он. – Знаете, мисс Рэйчел, то, что вы сказали, правда, но самое странное, что мне сейчас словно бы и недостает его слежки. Будто в Сент-Прайори мне стало чего-то не хватать.
Рэйчел медленно вздохнула, успокаиваясь.
– Мне тоже недостает несчастного Патрика. Он был хорошим помощником в делах.
– Когда приедет ваш отец?
– Я ему только что написала. – Она взяла в руки пакет со списком. – Думаю, он будет где-то через неделю.
Она умолкла, не зная, что еще сказать.
– Вы хотели видеть меня, сударь?
– Да, мисс. Я уже расспросил всех об Осии. Остались только вы, Рэйчел. Вы специально ушли, чтобы не встретиться со мной?
Она уже смогла взять себя в руки, даже вскинула голову.
– Я слушаю вас.
И тогда Стивен спросил, не заметила ли она чего-либо странного в поведении мальчика в то утро. Лично ему показалось, что Осия был словно чем-то напуган.