Замок тайн
Шрифт:
Наконец он ее отпустил.
– Вы даже не подозреваете, насколько вы моя. – Он довольно оскалился, но в следующий миг тряхнул ее, как куклу. – Я заметил, вы проходу не даете этому чернявому. А чем он лучше меня? Всего лишь посланец республиканцев. Я бы тоже мог им быть, если бы не торчал здесь, а вступил в армию. В наше время многие могут подняться.
– Бедный мой Джек, – произнесла Ева, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно нежнее, но, по сути, прошептала, так у нее заболело горло. – Ты и не знаешь, о чем говоришь.
Он хмыкнул.
– Все я знаю. И много чего могу порассказать. Кому? Стивену Гаррисону, например. Или мистеру Трентону.
И
– Я ведь давно живу в Сент-Прайори.
Теперь она так побледнела, что Джеку даже стало жаль ее. С жалостью появилось и торжество, а с торжеством – чувство превосходства и желание обладать ею. Не как слуга, а как господин, который может приказывать. Он улыбнулся и стал увлекать ее к кустам. Какого черта, разве она сама не использовала его, когда хотела?
Ева понимала, что ей не следует сейчас его злить. Но и уступать ему она не желала. Она молча повиновалась, отвечая на поцелуи, и нарочито тяжело задышала, когда он, прижав ее к стволу дуба, стал поднимать юбку. Где-то треснул сучок, и она тут же воспользовалась этим, оттолкнув его.
– Ты слышал?
Кажется, он не понял, в чем дело, и хотел вновь привлечь ее. Но она мягко удержала его, приложив палец к губам:
– Тсс!
– Дьяволово семя! Я ничего не слышу. Кто будет лазать по кустам сейчас?
Но он все же немного колебался, и Ева воспользовалась этим.
– О, Джек, милый… Я прошу тебя… – Привстав на цыпочки, она чмокнула его в подбородок. Ни к чему не обязывающая ласка – нежная, но не страстная. – Не сейчас, прошу. Мы ведь всегда были так осторожны… Приходи ночью туда, за озеро, к руинам.
Она умоляюще смотрела снизу вверх. Джек скорее удивился, чем что-то заподозрил:
– Почему туда?
– Помнишь, мы были там? Когда ты сажал меня на себя верхом, как на лошадку.
Приятное напоминание. Джек улыбнулся.
– Там ведь никого не бывает, – продолжала Ева. – Тихое таинственное место. Его боятся. Но не мы с тобой. За час до полуночи я буду ждать тебя там.
Наконец она освободилась из его объятий и, обещающе улыбнувшись на прощание, поправляя одежду, пошла прочь. Но едва она отвернулась, как лицо ее изменилось. Даже челюсти свело, так крепко она сжала зубы. Ненависть клокотала в ее груди. Негодяй, сволочь, мерзавец. Как он смел!.. Что ж, он сам вынудил ее к этому.
Свернув на боковую тропинку, она подхватила юбки и со всех ног кинулась в сторону развалин.
В замок она пришла почти через час. Пошла к себе, но уже через несколько минут, приведя себя в порядок, появилась в летней гостиной. И счастливо вздохнула, застав там короля. Он стал обучать ее новой карточной игре – ландскнехт, названной так, потому что ее ввели в моду швейцарские наемники. От общения друг с другом Карл и Ева получали удовольствие, порой они поддразнивали друг друга, смеялись. Обычное фривольное общение, не выходившее за рамки пристойности. Вскоре в летней гостиной появилась леди Элизабет, которая сидела, глядя на них круглыми, как у совы, глазами. Несколько раз заходила Рэйчел. Она сообщила, что дядя Энтони занят погребением Осии. Стивен тоже находился там, но вскоре уехал со своими людьми.
Глаза у Рэйчел были грустными, она с укором поглядывала на беспечную сестру. Но Ева даже на то, что Стивен уехал не простясь, почти не отреагировала. Рассказ Рэйчел, как ей пришлось уговаривать работников, Ева слушала вполуха. Она глядела в карты, но ее ножка под столом то и дело касалась ног короля, он поднимал на нее глаза и видел на щеках ямочки – легкий намек на потаенную
Пришлось вынести еще и ужин с долгими разглагольствованиями преподобного Энтони о тщете всего земного, подавленную молчаливость Рэйчел, обжорство леди Элизабет. Едва ужин кончился – Ева почти не прикоснулась к нему, Карл тоже, – все разошлись. В коридоре Карла остановила горничная Евы, Нэнси.
– Приходите через час в маленькую галерею с каменной химерой. Я встречу вас и провожу к госпоже.
Карл едва с ума не сошел за это время. Он метался у себя по комнате, как зверь в клетке.
Ему уже следовало выходить, когда он уловил в коридоре чьи-то легкие шаги, шелест одежды. Несмотря на лихорадочное состояние Карла, это его насторожило. Он осторожно приоткрыл дверь. По коридору очень тихо, прикрывая ладонью пламя свечи, шла Рэйчел. Дверь в комнату короля была смазана и открылась беззвучно, но все же образовался легкий сквозняк. Пламя свечи заколебалось, и Рэйчел остановилась. Лицо, словно застывшая маска, темные глаза в пол-лица. Казалось, они видят его в темноте, но Карл понимал, что это не так. Свеча освещала для девушки лишь круг, в котором она стояла, слепила ее и не давала увидеть, что таится во тьме. Похоже, Рэйчел успокоилась и крадучись пошла дальше. И это хозяйка Сент-Прайори! Карл видел, как ее белый чепец растворился во мраке сводчатых переходов. У него вдруг мелькнула мысль пойти за ней, проследить. Может, ему и удастся разгадать что-то из тайн замка. Но эта идея исчезла так же, как и появилась. Его ждала Ева!
Нэнси, как тень, выскочила из-за изваяния вросшей в стену каменной химеры.
– Идемте, сэр.
В башне они проскользнули мимо покоев Рэйчел.
– Тише, ради бога, – шептала девушка.
– Ничего, ничего, мисс Рэйчел ушла.
Он ни о чем не мог думать, только о той, что ждала его.
В камине полыхал огонь, и в его дрожащем золотистом свете Карл увидел вставшую с кресла девушку. Длинный пеньюар из опушенного мехом светлого атласа скрывал ее до кончиков пальцев. Распущенные волнистые пряди волос стекали по плечам до пояса. Она была словно нимфа, фея, ночное видение. И это видение ждало его. У себя в комнате Карл придумал множество нежных, страстных фраз для нее, но сейчас он напрочь забыл их. Лишь видел, как скользят атласные блики по ее вздымающейся груди, как таинственно и маняще блестят звезды глаз. Голова шла кругом от дурманящего запаха ее духов. У него пересохло во рту, жгучее желание наполнило тело, кровь глухими ударами стучала в висках. Боже правый, как давно у него не было женщины! И вот она перед ним, прекраснее и желаннее всего, что он только мог вообразить.