Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор
Шрифт:
– Я думал об этом, – сказал Питер. – Я совершенно серьезно и искренне думал об этом пять минут назад.
Джоунс ухмыльнулся:
– Вот видишь, Джонни, я же говорил тебе, что он – честный человек.
– А я бы раскромсал его на кусочки, даже не задумываясь о том, поможет ли это нам, – сказал Спрэг.
– Это к вопросу о любви, – продолжал Джоунс. – Теперь обратимся к проблеме помощи. Нет, мы не просим ничего бесплатно, приятель. Хотя все мы очень разные люди, но давно уже перестали просить. Точнее сказать, мы считаем себя очень разными, потому что Джонни и я мыслим неодинаково, но идем к одной и той же цели и по одному пути.
Питер поднес зажигалку к сигарете, руки его слегка подрагивали.
– Я не спал вот уже восемнадцать часов и умираю от усталости, – сказал он. – Не вижу смысла в том, чтобы слушать высказывания о платформе вашей партии. Вы чего-то хотите от меня? Тогда просите или требуйте.
– Вначале мы кое-как расскажем, – сказал Джоунс. – Прошлой ночью в Юнион-сквере был митинг протеста.
– А разве в последнее время бывают какие-то другие митинги?
– Я как раз пришел с такого, – сказал Спрэг, сверкнув очками.
– Ты хочешь спать, Стайлс? Тогда бросай свои шуточки, – сказал Джоунс. – Ты знаешь о митинге протеста. Дик Симс был там. Он шел именно оттуда, когда эти подонки набросились на него. Так вот, мы кое-что узнали. Митинг проходил в старом рабочем клубе. Основным докладчиком был наш друг Джонни, а когда Джонни говорит, митинг длится долго. Это было похоже на старомодное собрание членов секты возрождения веры, только кровожадное. Большинство слушателей одобряли Джонни, но в самом начале было несколько выступлений с критическими замечаниями, с одним из них выступил Ричард.
– Он призывал сидеть на заднице и ждать, когда белый бросит нам корку хлеба, если будет в настроении сделать это, – заметил Спрэг.
– Ричарда освистали, – продолжал Джоунс, – потому что прошлым вечером настроение аудитории в большей степени соответствовало речам Джонни: поджечь ближайший госпиталь, в котором не все служащие чернокожие.
– Полегче на поворотах, Натан, – посоветовал Спрэг.
– Не угрожай мне, Джонни. Я тебе нужен. Я нужен тебе, чтобы произнести надгробную речь, когда придет время. Позволь мне дальше рассказать о Ричарде. Так вот, на митинге он проиграл, зато Джонни был в прекрасной форме и продолжал выступать даже после часу ночи. Ричард сидел между мной и нашим общим другом. Он сказал этому другу: «Думаю, надо позвонить Мэриан, а то она будет волноваться. Она вообще не хотела, чтобы я шел на этот митинг». Ричард встал и пошел в холл, где находились старые телефонные будки. Наверное, компания уже устала чинить их, потому что, где бы ни проходили подобные митинги, всегда находится кто-нибудь, кто разобьет перегородки или вышибет дверь будки.
Короче говоря, после того, как Ричард вышел на несколько минут, наш общий друг решил направиться в мужскую комнату: видимо, ораторское искусство Джонни подействовало на его мочевой пузырь. Когда он спустился в холл, то увидел, как Ричард выскочил из телефонной будки и помчался по улице так, словно за ним гнался сам дьявол. Почти в это же самое время – буквально через несколько секунд – из соседней будки вышел белый. Он оглянулся и, увидев мелькнувшую одежду удаляющегося Ричарда, крикнул. Трое белых парней, стоявших за автоматом с сигаретами, подбежали к нему. «Этот черномазый ублюдок слышал, о чем я говорил!» – прокричал парень своим друзьям, и все четверо побежали вслед за Ричардом. Тем временем
– И вы дадите мне этого общего друга, который сможет посмотреть несколько фотографий?
– Да, сможем.
– Есть еще один маленький мальчик, который думает, что смог бы опознать этого человека, – сказал Питер. – Он предполагает, что видел его лицо на одном из снимков, и собирается просмотреть их еще раз. Если ваш общий друг опознает то же лицо…
Джоунс посмотрел на Спрэга. Гигант в бейсбольной кепке на мгновение заколебался, но затем сказал:
– Мы сделаем это.
– Вы что, так же, как и я, хотите найти убийц Ричарда Симса?
– Особенно потому, что они – белые, – заметил Спрэг.
– А теперь я перехожу к тому, чего мы хотим от тебя, – продолжал Джоунс. – Вернемся к началу нашего разговора. Мы хотели бы узнать – а ты мог бы это сделать сам или через своего друга, августейшего окружного прокурора, – возможен ли такой вариант, что телефонный «приятель» Мартина Северенса звонил ему примерно в то же время, когда Ричард выбежал из будки?
Питер почувствовал, как замерло у него сердце.
– Вы полагаете, что не «Власть – черным» стоит за этим вымогательством?
– Так об этом и ведем речь! – заорал Спрэг, словно его прорвало изнутри. – Я точно это знаю. Я – «Власть – черным» в этом городе! Думаешь, я стал бы просить десять миллионов баксов, если бы держал за горло городские власти? Да нам для жизни нужно в сто раз больше! Кто-то использует нас, приятель, чтобы совершить свое поганое убийство.
– Использует нашу нищету, наш гнев, наше разочарование, – спокойным голосом продолжил Натан Джоунс. – Может быть, они получат добычу, может быть, и нет; может быть, разнесут город на куски, а может быть, и нет. Однако, когда это выйдет наружу, чернокожие в этом городе, да и во всей стране, прочувствуют ответный удар белых, с которым мы, честно говоря, пока не готовы справиться.
– Мы так же, как и вы, – сказал Спрэг, – хотим остановить этих людей, поэтому помоги мне, и если я найду их, то разорву на мелкие куски и положу их мясо на витрину универмага «Мейси». Пусть мне снимут скальп заживо, но я сделаю это!
Питер загасил сигарету в пепельнице на столе. У него болели глаза, болела каждая мышца. С огромным усилием он сосредоточился. То, о чем они говорили, не имело отношения к борьбе чернокожих за свое существование и воспринималось с трудом. И все же что-то не сходилось.
– Вам известно, что случилось с Мэриан Симс? – спросил он.
Джоунс медленно кивнул.
– Мы знаем то же самое, что и ты, – не больше, – ответил он.
– Но эти подонки из отеля знают, – сказал Спрэг. – Мы о них позаботимся позже. Сейчас у нас есть дела поважнее, чем поиски белой девушки, испортившей жизнь хорошему человеку.
– Это, конечно, дичайшее предположение, – сказал Джоунс, – но если Ричард слышал, как тот белый разговаривал с Северенсом, и если твой мальчик и наш общий друг смогут опознать фотографию, тогда, возможно…