Замок

Дж. Форстер

– Маша, успокойся! – попыталась остановить подругу Анна.

– Не успокоюсь, пока не врежу ей! – решительно объявила Маша, не зная хорошенько, кому собирается врезать.

– Нет-нет-нет! Нельзя вредить Музе! – взмолился художник.

– Ей можно и нужно вредить! Она сожгла мою камеру! – закивала Джессика.

– Прекратите браниться сию же секунду! Что за вздор? – вмешался граф.

– Это все рыжая девчонка виновата! – Вито показал Брай язык.

– И не думай подходить к ней, мерзкий мальчик! – вступилась Елизавета.

Она достала

из складок своего бесконечного платья веер, да так резко расправила его, что Вито, стоявший неподалеку, потерял равновесие и плюхнулся на пол.

Тут никто и опомниться не успел, как перед Елизаветой закружились густые черные клубы. Дым окутал Принцессу со всех сторон, не давая шагнуть ни шагу.

Елизавета принялась махать веером. Недостаточно для того, чтобы отогнать от себя черные оковы, но достаточно, чтобы разглядеть в дымной массе лицо Белинды.

– Не. Смей. Обижать. Вито! – слова ведьмы эхом раздались по всему Замку.

– Не сметь указывать мне! – не менее громко приказала Елизавета.

Стены от этого не на шутку проснулись, начиная теперь по-настоящему стреляться острыми копьями, которые, увы, не исчезают.

А ведьма не на шутку разозлилась. Она топнула левой ногой, вскинула правую руку вверх, закружила белые пальцы…

В Зале вдруг создался сильный сквозняк, постепенно переходящий в ураган. Елизавета, по воле Белинды, подлетела под самый потолок.

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не одна, прямо таки, совсем необычная гостья. Кто она? Как ей удалось остановить этот хаос, воцарившийся в Парадной Зале? Что же, для этого нам необходимо обратиться к сказке.

10.Лесная Дева

В глубокую старину, когда солнце светило ярче, а деревья были выше, жил на свете юноша по прозванью Юншен-цзы. Жил он с матерью да двумя братьями в вечной нужде да бедности, и частенько тоска одолевала его. Сидит, бывало, да думает: «Вот мне уж давно сравнялось двадцать, а я еще ничего в жизни не повидал, только и делаю, что работаю с утра до ночи. И замуж за меня точно никто не пойдет, если мы с матерью да братьями сами себя прокормить не можем. Так видно и буду своей смерти дожидаться».

Гулял однажды Юншен-цзы по бамбуковому лесу, которому ни конца ни края не сыщешь, да думал все о судьбе своей, как вдруг видит – впереди речка течет, а подле речки дерево стоит, какого он еще не видывал. Подошел Юншен-цзы поближе да только диву дается: листья точно из шелка сотканы, а стебли до самого неба достают. Дивился Юншен-цзы, дивился, как вдруг услышал, будто бы кто-то сзади него вздохнул горестно.

Оглянулся юноша да увидел старца. Юншен-цзы поклонился ему, а старец говорит: «Добрый юноша! Вижу я, что ты сильный и пригожий. Помоги мне! Сруби ты это дерево, от него все несчастье мое! Я заплачу тебе столько, что будешь ты жить всегда в богатстве и довольствии».

Юншен-цзы поначалу согласился исполнить просьбу старца да подошел к дереву. Да тут сердце его сжалось, руки опустились. Хотел

Юншен-цзы сказать старцу, что не способен он такую красоту загубить, а его и след простыл. Только лишь золотой кувшин остался на том месте, где стоял он.

Подобрал юноша кувшин. Как увидел, что тот золотой, тотчас же на базар отправился. Кувшин понравился одному господину, да купил он его, хорошо заплатив. Юншен-цзы вернулся домой с мешочком, полным монет, положил его себе под голову да уснул.

Наутро юноша проснулся, смотрит, а вместо денег золотой кувшин подле него лежит. Подивился Юншен-цзы, подивился, да опять на базар пошел.

А в городе суета: все только и говорят о том, как нынче ночью знатный господин умер. Стал Юншен-цзы снова кувшин продавать, да понравился он одному вельможе. Вельможа дал ему еще больше денег, но на следующий день кувшин снова к юноше возвратился, а в городе о второй смерти говорили.

Отправился Юншен-цзы тогда к тому самому месту, где старца повстречал. Поставил он кувшин туда, где подобрал, и хотел было домой направится, как слышит вдруг, будто ветерок ему шепчет: «Постой, не уходи, поговори со мной! Постой, не уходи, поговори со мной! Постой, не уходи, поговори со мной!» Смотрит юноша, а то молодая дева из шелкового дерева выглядывает, да его подзывает. Подошел к ней Юншен-цзы, а она ему и говорит:

– Спасибо тебе на том, что меня от верной смерти спас. Вечно храню я этот лес, и вечно буду благодарна тебе. Скажи же мне, чего желаешь ты, и я исполню твое желание.

– Ах, прекрасная дева! Ничего мне не нужно в этом мире кроме жизни! Можешь ли ты сделать так, чтобы жил я так же вечно, как и ты?

Призадумалась дева, призадумалась, да наконец ответила:

– Так и быть, выполню я твое пожелание. Но будешь ли ты каждый день набирать речную воду в золотой кувшин да приносить ее мне?

– Я буду делать это!

– Смотри же, помни об этом. Забудешь свою Му Нинг, и жизнь твоя закончится.

Да отвечал юноша Му Нинг, что никогда не забудет ее. С тех пор вставал Юншен-цзы поутру рано-рано, отправлялся к реке, набирал в золотой кувшин воды да поливал шелковое дерево.

Так проходили дни, года. Вскоре мать Юншен-цзы умерла, а за ней и братья его. Да никуда не мог он уйти из тех краев. С каждым днем грусть его росла, река становилась шире, а золотой кувшин – тяжелее.

Наконец бросился юноша к дереву, упал на колени да стал молить деву о том, чтобы она его от вечной жизни избавила да в странствия да скитания отправиться позволила. Му Нинг, прелестными губами мягко улыбнувшись, молвила:

– Да будет так.

В мгновение ока вышла он из дерева да ступила на твердую землю, а юноши как будто и не бывало. Махнула дева рукой левой – дерево с треском упало в воду. Махнула дева рукой правой – стебли его обернулись крепким мостом. Отрезала от него Му Нинг один прутик да сказочную флейту сотворила. Медленно перешла она через реку да отправилась в далекие края.