Заморье

Эдельвейс Татьяна

– Ну… Да, конечно. Но ты всё равно лучше не доверяй мне никаких секретов, – Герберт не хотел знать никаких тайн, тем более орвина.

– Про снижение сбора никому ни слова, ясно? – велел тот. Герберт кивнул.

– Ну, надо готовиться к пиру.

– И что мне делать?

– Эх… наверное, ничего, – у орвина не было для новоявленного оруженосца дела.

– Можно, я тогда до дома сбегаю? – попросился тот.

– Сбегай. Возвращайся к ужину, – разрешил Андриан и пошёл по своим делам. Герберт повернул на

лестницу. В село он отправился пешком.

В эти часы все работали в поле, поэтому оруженосец не собирался идти до самого дома. Он свернул с главной дороги на тропу идущую вдоль изгороди окружающей поле. Подойдя поближе к родителям, Герберт остановился у ограды: «Мам! Папка!»

– Что выгнали?!

– Нет!

– Сам сбежал?!

– Нет! Меня до дома сходить отпустили!.. Где Айван?!

– На другом поле был! – за Айваном никто не следил. Герберт перелез через забор и прошёл по меже на соседнее поле: «Где Айван?»

– Сбежал, прячется, – ответил знакомый, – Шёл бы ты отсюда, пока беду на нас не навлёк.

– Какую? И почему вообще?

– Схватят нас ещё за укрывательство.

– Укрывательство меня? Я ничего не натворил, чтобы меня разыскивать. Меня просто отпустили домой на пару часов, своих проведать, – объяснил оруженосец своё появление, – А те всадники вообще не за мной приезжали. В общем-то ничего и не случилось, шума больше.

– Хорошо, если так. Скажи Айвану, когда найдёшь, пусть на поле возвращается, я за двоих работать не собираюсь.

– Ладно, пойду, поищу… – Герберт направился к сараям, проверить то укромное место, где они чаще всего прятались, – Айван, ты где?! Выходи! Тебя никто не ищет!

Беглец вышел из укрытия не сразу: «Точно не ищут? А тебя?»

– Не ищут, точно.

– А ты чего тогда один?

– Гуляю… Тебя на поле ждут.

– Ещё подождут. Гуляешь значит? Нормально, – Айван оценивающе посмотрел на наряд оруженосца.

– Я как будто виноват, что орвин меня на службу взял.

– Это чего, бархат, золото? – Айван принялся за всё хвататься.

– Испачкаешь. Руки убери, – одёрнул его Герберт.

– Эдакий ты недотрога стал.

– Мне нельзя в грязном ходить, я же теперь оруженосец… вроде как, – Герберт понимал, что до настоящего оруженосца ему далеко.

– Ты же просто слугой был.

– Сначала да.

– Слушай, а для меня в замке дела не найдётся? – хотел чего-то подобного Айван. Герберт пожал плечами: «Лучше не ходи туда, там небезопасно».

– Но ты же при орвине служишь, разве он не обеспечит безопасность?

– Мне, наверно. Но мало ли куда ты можешь попасть.

– Ты просто не хочешь мне помочь.

– Я, конечно, могу спросить насчёт тебя, но вряд ли из этого выйдет что-то хорошее, – вздохнул оруженосец.

– А ты всё-таки спроси, – настаивал Айван.

– Ладно, но если что-то получится не

так, как ты хочешь, я не виноват.

– Хорошо. Пойдём вместе.

– Не стоит. Я спрошу и, если что, позову тебя, – хотел уберечь Айвана от неприятностей Герберт. Но тот не верил: «Нет, вместе. А-то ты и спрашивать не станешь, наврёшь мне».

– Послушай, ты же не знаешь, как там всё устроено. Я и сам-то недавно понятия не имел. Всё не так, как мы с тобой представляли, поэтому будет лучше, если я поговорю с Андрианом с глазу на глаз, – пытался убедить Айвана оруженосец.

– С Андрианом? Ты что с орвином по-свойски разговариваешь?

– Ну, не то что бы…

– Чего тогда и бояться? Спросим его, если «Нет» – уйду домой, да и всё.

– Эх… Ладно.

– Тогда идём? – спешил Айван.

– Я свободен до ужина, куда торопиться? – хотел погулять Герберт.

– Это ты можешь праздно шататься, а мне придётся вернуться на поле. Я не собираюсь.

– Ладно, пошли.

Селяне направились к замку, огибая село – Айван не хотел, чтобы сейчас, совершенно не вовремя, его позвали на поле.

– А все эти вещи потом возвращать надо, если вдруг выгонят? – поинтересовался он.

– Только безрукавку, остальное – подарки, – Герберт поймал на себе изумлённый взгляд Айвана.

– Это за какие такие заслуги?

– Между нами говоря, торговцы таким образом перед орвином заискивают… – тихо проговорил Герберт, – Но… тебе не стоит на это рассчитывать. Как я понимаю, такие подарки часто не делают: нельзя привлекать излишнее внимание орвина, иначе ему и всем вокруг станет совершенно ясно, что ты – просто подхалим. Потеряешь уважение. К тому же всё это дорого стоит.

– Знаешь, если тебя вдруг прогонят, можно будет что-нибудь продать.

– Кто это купит-то? Для богатых за дворцом – отдельный рынок, им не нужны вещи с моего плеча, а у всех остальных денег не хватит.

– Но золото остается золотом. Можно оторвать все набойки и расплатиться ими. Давай, делись, – вдруг потребовал Айван, – Отдай мне кулон.

– Чего это? – возмутился оруженосец.

– Работу на всех делим, доходы тоже, это будет твоим вкладом.

– В таком случае, кулон я должен отдать родителям. Я не жадный, отдам.

– Нет, лучше мне. Батька же его спрячет и воспользоваться не даст, всё хранить будет. А так, когда деньги дома переведутся, я кулоном расплачусь, кладовую заполню… – Айван убедил Герберта, тот передал подвеску ему, сказав «Под рубаху спрячь».

Так, за разговором, они добрались до ворот замка.

– Уверен? – сбавил шаг оруженосец.

– Уверен.

– Если что, я не виноват.

– Договорились.

– Я предупреждал.

Селяне прошли за стены. Герберт остановился на площади: «Тебе нельзя заходить во дворец без разрешения… Пойдём в сторонку»