Заморозь мне «Маргариту»
Шрифт:
«Я хочу парня… классного парня, крутого парня! – завизжали «Гоу-Гоуз». – Я ищу парня, настоящего парня, крепкого парня – я хочу, чтобы он раздавил меня своими башмаками!»
– Ну, то есть, в смысле, ништяк, – очень членораздельно произнес Лерч, доставляя из кухни две чашки чаю. – Кто это?
– «Гоу-Гоуз», – ответила я и, заметив, что ему это мало о чем говорит, добавила: – Белинда Карлайл [30] .
– Белинда Карлайл?! – изумился он, разинув рот, но не выронив чашек.
30
Поп-певица,
«Дайте мне ковбоя! – визжала Белинда. – Я начинаю охоту на тебя, Джеронимо!»
– Очень мило, Лерчи, – сказал Баз, передавая мне чашку. – Конечно, это не совсем «Рай на Земле», а? Вот характерный пример современной молодежи. – Он ткнул пальцем в своего работника. – Туп, как брусок два на четыре. Будем надеяться, что своим присутствием, Сэм, ты хоть немножко расширишь его музыкальные познания.
Пока мы пили чай, Баз рассказывал, как идет закупка материалов, список которых я ему вручила накануне.
– Послезавтра все должны привезти. Я позвоню, и можно будет приступать.
– Очень мило, – неожиданно для себя самой ответила я. Выраженьица База были очень прилипчивыми.
Когда началась концертная версия «Мальчика Сью», где Джонни Кэш звучит, как двойник Джона Уэйна [31] , я прибавила громкости.
Папаша бросил мать, когда мне было три, Оставил нам бутылку, пустую изнутри, Да старую гитару. Хрыча винить я не хочу: Он бегал от закона, скрывался и ловчил, Но гнусность все ж одну папаша сотворил – Пред тем как отвалить, назвал меня он Сью.31
Джонни Кэш (р. 1932) – знаменитый американский певец. Джон Уэйн (1907 – 1979) – голливудский актер, в основном исполнял роли ковбоев.
Слушатели – не только те, чьи голоса слышались на записи, – дико хохотали. Посреди композиции в комнату влетел Салли и начал быстро что-то говорить.
– Тсс! – в унисон зашипели мы.
– Но там…
– Заткнись!
Салли притих. Лерчи радостно топал ногой, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Сейчас сам отплясывать начну, – пробормотал Баз.
Когда развеселая мелодия закончилась, из-за спины Салли послышался злобный голос:
– Очень приятно наблюдать, как вы тут веселитесь.
Улыбки на наших лицах застыли в трупном окоченении. Баз, однако, совершенно не смутился:
– Выключи музыку, Лерчи. Все в порядке, мистер Кэнтли! Рад вас видеть. Надеюсь, хорошо отдохнули. Чаю не хотите?
– Нет, спасибо, – буркнул художественный руководитель театра Филип Кэнтли.
Лерчи прошаркал к магнитофону и выключил музыку, хотя подобная вежливость, в принципе, была ни к чему. Филип Кэнтли большую часть жизни проработал актером, и голос его был тверд, как алмаз: им можно было резать
– Вы, видимо, скульптор, которого сосватал нам Сальваторе?
– Сэм Джонс, – представилась я, завидуя тому, что Баз защищен профсоюзом. – Салли уже показал вам наши эскизы?
– Я не сомневаюсь, что Мелани сделает это, когда будет нужно, – отчеканил Филип Кэнтли. – Не думаю, что с моей стороны было бы уместно заглядывать ей через плечо.
Он быстро переговорил с Базом, потом резко развернулся на каблуках и двинулся к каморке театрального электрика. Я вопросительно посмотрела на База. Тот пожал плечами.
– Лошадкам положено скакать, – сказал он. – Мистер Кэнтли считает, что женщины должны выглядеть женственно, понимаешь, о чем я? Ты бы видела, в каком виде некоторые девчонки приходят к нему на пробы. Юбки кончаются, едва успев начаться.
Я рассмеялась и посмотрела на свои заляпанные джинсы, на несколько слоев свитеров, которые обычно надеваю для работы, на ботинки, сношенные до такой степени, что кое-где уже проглядывали шляпки сапожных гвоздей.
– А кого он ожидал увидеть? Дженнифер Билз [32] ?
32
Американская актриса (р. 1963).
– Я быстро рос! И вырос гнусом, злодеем и скотом! – неожиданно заорал Лерчи фальцетом.
Мы удивленно уставились на него.
– Понимаешь, что я имел в виду? – спросил Баз. – Вруби-ка еще раз Джонни Кэша.
Глава четвертая
Примерно так же сострил Хьюго, когда через несколько дней зашел в театр. Поначалу я лишь почувствовала, что кто-то спустился в подвал, – глядя на мир сквозь зеленые стекла маски, я всегда чувствовала себя маньяком-убийцей из «Молчания ягнят». Во-первых, в маске все равно трудно кого-то разглядеть в полутемном подвале, а во-вторых, обычно я слишком занята работой, чтобы приглядываться.
– Эй, ты там внутри не сварилась? – спросил Хьюго, когда я подняла маску.
– Наверное, похожа на вареное яйцо. – Я отложила сварочный аппарат, вздохнула и отступила назад, чтобы оглядеть скульптуру. – Надеюсь, ты не смотрел на огонь.
– Не беспокойся, – сказал Хьюго, – если бы я хотел ослепнуть, уже давно бы это сделал. Хочешь сигарету?
– Нет, спасибо.
Он вытряхнул сигарету из пачки «Голуаз» и прикурил от допотопной зажигалки с колесиком – из тех, что выбрасывают язык пламени в дюйм длиной.
– А я думала, ты куришь «Собрание», – ехидно заметила я.
– Не сегодня. Они не гармонируют с моим нынешним костюмом. – Белая холеная рука с пальцами, унизанными серебряными кольцами, обвела брюки в черно-белую клетку, белую рубашку и кожаную куртку. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Все верно, «Собрание» не сочеталось и с той одеждой, в которой я приходил на репетицию. Пришлось пожертвовать своим утонченным вкусом, чтобы только побесить Билла, этого старого, жирного, оголтелого гомофоба. Ума не приложу, что он делает в театре. Мне кажется, Биллу больше пошло бы заниматься телемаркетингом.