Заморозь мне «Маргариту»
Шрифт:
– Бедная Фиалка, – раздался голос обсуждаемой особы, которая не очень уверенно встала на ноги, – была бы счастлива, если б ей объяснили, о чем ты говоришь.
Табита тоже встала. Все чуть отпрянули. Эти две женщины мало отличались друг от друга – одного роста и одинакового телосложения; их платья, прически и туфли были очень похожи. Фиалка явно только сейчас обратила внимание на такое сходство. Она замерла, пытаясь осознать это. Ее реакция сама по себе выглядела мини-драмой – одним движением бровей Фиалка умудрилась передать удивление, презрение и жалость.
– Разве
Фиалка великолепно выкрутилась из ситуации, хотя для этого ей пришлось позаимствовать реплику у Хьюго:
– А, ты одета. – Она разглядывала Табиту, точно та была полуразложившимся трупом из «Секретных материалов». – Сначала мне показалось, что ты пришла в одной ночной рубашке. Кстати, у тебя из шва нитка торчит.
Хьюго мужественно пытался не смеяться. Я понимала, каково ему.
Табита, стиснув зубы, уставилась на Фиалку. Прекратив изображать сочувствие, она стала гораздо симпатичнее.
– Если ты не понимаешь, что случилось, то незачем тебе объяснять! – злобно выкрикнула она. – Но напасть хотели не на тебя! Им была нужна я! Сначала мне испортили трос, а теперь – это! Ты что, не понимаешь – кто-то пытается уничтожить меня!
И она шумно разрыдалась.
– Наверное, нужно сказать ей спасибо, что на этот раз она не устроила обморок, – сказала я.
Хьюго пожал плечами:
– Разница невелика. Сейчас продемонстрировала свое умение лить слезы в нужный момент. Табита думает, что жизнь – это вечные пробы.
– Когда рядом ММ, – добавила я, посмотрев в сторону Табиты. – Но в те моменты, когда вокруг не бродит режиссер, она – совершенно нормальный человек.
Фиалка лежала в спальне родителей Мэттью. Софи прикладывала к ее шишке лед. Пол, следуя вежливым, но строгим указаниям Мелани, увел Табиту – та довела себя до такого состояния, что было несложно уговорить ее поехать домой. Остальным гостям сказали, что Фиалка упала и ударилась головой. Впрочем, их хватило лишь на несколько озабоченных возгласов, а потом они продолжили пьянствовать и флиртовать. В кабинете матери Мэттью уединилась небольшая группа – Хьюго, я, Мелани, Мэттью и Джейни, – чтобы провести военный совет. Фиалка просила не вызывать полицию. Это никому не понравилось, но мы понимали, что нет смысла приглашать сюда полицейских только для того, чтобы Фиалка с широко раскрытыми глазами рассказала им историю о том, как поскользнулась на своих каблуках от Маноло, и извинилась за то, что вокруг ее падения подняли такой шум.
– Похоже, нам ее не переубедить, – сказал Хьюго, закуривая и оглядываясь в поисках пепельницы. Комната была оборудована как номер люкс: обитые ситцем диванчики, акварели с птичками, повсюду – столики. Домашний оттенок ей придавали только фотографии в серебряных рамках, которыми были уставлены все поверхности. Единственным деловым предметом здесь был компьютер, стоявший у окна на столе вишневого дерева и аккуратно накрытый пластиковым колпаком. – Фиалка упряма как ослица.
Хьюго нашел стеклянную пепельницу и поставил ее на подлокотник.
– Но нам необходимо что-то
– Согласен, – ответил Хьюго. – Только вот очень сложно понять, что именно мы можем сделать.
– Зачем бросаться на Фиалку посреди вечеринки, когда велик риск быть пойманным? – спросила я.
– Может, они надеялись, что во всей этой неразберихе не сразу поймут, что произошло, – заметила Джейни. – А может, это единственное место, где нападавший мог с ней встретиться.
– Вряд ли, – возразила я. – Любой человек, имеющий отношение к спектаклю, мог запросто увидеться с Фиалкой наедине. Для этого достаточно под каким-нибудь предлогом зайти к ней домой. А напал на Фиалку кто-то из труппы «Сна». Все-таки почему именно здесь?
– А ты сама как считаешь? – спросил Хьюго. Я глубоко вздохнула:
– Мне кажется, сегодня вечером произошло нечто такое, после чего преступник понял, что Фиалка очень опасна и нужно незамедлительно устранить ее. Он надеялся, что это будет выглядеть как несчастный случай – может быть, даже как самоубийство. В таком случае подтверждалась бы гипотеза, будто Филипа Кэнтли убила Фиалка. Если на ампулах нет отпечатков пальцев, ничего доказать невозможно. Джейни поежилась.
– Какой-то кошмар, – еле слышно прошептала она.
– Сегодня Фиалка говорила со мной о смерти Филипа, сетовала, что полиция пристает к ней с вопросами, – медленно проговорила Мелани.
– Жаловалась, что им кажется, будто она чего-то недоговаривает? – уточнил Хьюго.
– Откуда ты знаешь? – резко спросил Мэттью.
– Она сказала об этом в саду, – напомнил Хьюго. – Может, кто-то подслушал ее беседу с Мелани и запаниковал… Ты ведь тоже был при разговоре?
– Естественно! – воскликнул Мэттью, подсаживаясь ближе к Мелани.
– А где ты был до этого? – спросил Хьюго. – В тот момент, когда на Фиалку напали?
Мэттью возмутился:
– Пошел на кухню за бокалами, если тебе так интересно.
– А мы убеждены, – неуверенно спросила я, – что кто-то действительно набросился на Фиалку в саду?
Последовала долгая глубокомысленная пауза. Я предполагала, что Хьюго немедленно накинется на меня и начнет кричать, что я несу ерунду. Его молчание, мягко говоря, наводило на размышления.
– Она любит быть в центре внимания, – сказала наконец Мелани.
Все неуверенно кивнули.
– Не только она, – заметила Джейни. – А Табита? Она что, правда решила, что кто-то принял Фиалку за нее?
– Такое вполне возможно, – сказала я.
– Но Табита просто могла воспользоваться этой идеей для того, чтобы перехватить у Фиалки часть внимания, – предположил Хьюго.
– После того что случилось с тросом Табиты, у нее есть право на паранойю, – возразила Мелани.
– Да, но кто это сделал? – вмешался Мэттью. – Кто позвонил Фиалке и сказал, что репетиция отменяется? Кто подсыпал антигистамины ей в кофе?
– А Филип? – внесла я свой вклад. – Он сам себя убил или кто-то ему помог? Я склонна согласиться с Фиалкой, что его смерть не похожа на несчастный случай.