Замороженная страсть (сборник)
Шрифт:
– Про массажный салон мы уже знаем, – вставил Гуров.
– Ну, это массажный салон для мужчин. Вы же мне о нем пытаетесь сейчас сказать, о салоне в «Занзибаре». У нас иные техники! Дальше я вам могу рассказать о наших других тренингах. Они предназначены для тех женщин, которые хотят стать искусными любовницами для своих мужчин, хотят возродить страсть в отношениях, стремятся к новым ощущениям для себя и для партнера.
– Послушайте, – с большим интересом осматриваясь по сторонам, перебил ее Крячко, – а где же у вас тут располагается объект? Вы же на ком-то должны своих дамочек учить.
– Вы
– Видите ли, Алиса Сергеевна, мы к вам пришли не из праздного любопытства. Мы знакомимся со всеми организациями в этом здании, тем более что все они тесно связаны. И знаете чем? Именем владельца – Олега Васильевича Баринова, – раздраженно проговорил Лев.
– Ну-у… – Барчевская перестала улыбаться, – да, Баринов – собственник «Клеопатры».
– Поэтому мы не будем от вас скрывать, – совсем уже строгим голосом сказал Гуров, – что отравить господина Полунина в стенах этого здания мог только тот человек, который очень хорошо знает и здание, и работы клуба, салона интимного массажа, вашего заведения. Тут нет посторонних. И под подозрением находятся практически все.
– Я слышала, что в вашем деле важен такой момент, как мотив убийства. Я вот в смерти вашего Полунина совсем не заинтересована. Никак.
– В нашем деле, уважаемая Алиса Сергеевна, помимо заказчика с его мотивом есть и исполнители. Любой из персонала этого здания. Мы знаем, что эскорт-агентство Баринова, которое существует, но не на бумаге, состоит из числа преподавателей вашего тренинг-центра. Симпатичные, молодые и очень умелые женщины.
– Полунин в тот день не заказывал эскорт, – холодно ответила Барчевская.
– А еще у вас проходят обучение, – усмехнулся Крячко, – не только хранительницы и ревнительницы домашнего очага, но и элитные девочки из других досуговых агентств. Не так?
– Мы не выясняем места работы и профессию клиентов, записывающихся на тренинги, – так же холодно парировала Барчевская.
– Теперь потрудитесь дать нам ответ на вопрос, без которого мы отсюда не уйдем. Или без вас не уйдем. Кто из ваших подчиненных в день смерти Полунина находился в помещениях клуба «Занзибар»? И распорядитесь, чтобы нам подготовили личные дела ваших преподавателей.
– Вы хотите, чтобы я вам предоставила внутренние документы организации просто так? Без ордера, без официального запроса?
– М-м-м, – простонал Крячко и полез за телефоном. – Кто это? Разбегаев? Где дежурный?
– Хорошо, хорошо, – напряженным голосом заговорила Барчевская. – Я покажу вам личные дела моих сотрудниц…
Гуров и Крячко неторопливо шли по коридору Главного управления по борьбе с контрабандой Федеральной таможенной службы. Крячко ворчал за спиной своего шефа:
– Афера, Лев… Он в любой момент возьмется за телефон, и нас выведут, как нашкодивших щенков. А потом перед Орловым будем оправдываться.
– Ты на меня надейся, – с вежливой улыбкой посматривая по сторонам, тихо ответил Гуров. – Во-первых, мы пришли с его согласия, а во-вторых, я успею сказать все, что нужно, чтобы он осознал свое положение. А ты свое дело сделай. Мы только из-за этого и идем.
– Представь, если всплывет, чем мы с тобой занимаемся в кабинете Федеральной таможенной службы. Это же скандал на два ведомства.
– А кто узнает, что это мы? У нас с тобой времени на плановую разработку Ергачева нет, – дернул плечом Лев.
Сегодняшний допрос ему самому не нравился. Хотя если разобраться, то это и не допрос. Во-первых, они с Крячко не следователи, а оперативные работники. Больше того, они кураторы от Главка уголовного розыска МВД расследования одного убийства, и их приход в Федеральную таможенную службу никак нельзя рассматривать, как следственное действие. Они с Крячко даже письменных показаний брать не будут, просто им нужно побеседовать с чиновником. Чтобы его не дискредитировать, его не вызывают в кабинет в Главк, а сами пришли к нему. Если всплывет, то отмазка у сыщиков будет хорошая. А вот вторая часть замысла…
Гуров решительно распахнул дверь нужного кабинета, бросив взгляд на табличку. Три стола, один пустует. Ергачев в рубашке, распущенном галстуке и без пиджака сидит, нахохлившись, у окна. Лысеющий крупный череп, коротко остриженные волосы, рыхлые щеки и неприятный взгляд серых глаз, словно говорящих, чтобы оставили его все в покое. Интересный взгляд.
Второй мужчина за соседним столом поймал взгляд Ергачева, поднялся и молча вышел из кабинета.
– Добрый день, Леонтий Владимирович! – весело поздоровался Гуров. – Это мы вам звонили. Позвольте представиться, полковник Гуров. Это мой коллега, полковник Крячко.
– Да… прошу вас… – бесцветным голосом ответил Ергачев и кивнул на свободный стул возле своего стола.
Гуров уселся, продолжая разглядывать таможенного чиновника. Крячко воспользовался тем, что второго стула возле стола нет, и отошел к окну. Он не стал брать стул от других столов. Свобода передвижения ему была сейчас очень кстати, и стоит пока изображать удовольствие от созерцания городского пейзажа за окном.
– Ну вот, – многозначительно и немного с сожалением в голосе развел руками Гуров, – пришли мы, как я и предупреждал вас по телефону, поговорить с вами о несчастном покойном Павле Сергеевиче Полунине. Вы ведь знакомы с ним были. И даже разговаривали с ним за… буквально секунды до его смерти. Ужасное зрелище!