Замороженная страсть (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Перестаньте, – отмахнулся сыщик. – Ирина, Павла Сергеевича Полунина отравили. И сделал это кто-то умышленно. Нам нужна ваша помощь, как человека, который был ему близок, который мог знать или догадываться о его негативных отношениях с кем-то.

Сжав в кулаке комком угол простыни, Ергачева молчала, уставившись остекленевшим взглядом прямо перед собой. И вдруг заговорила, причем так, словно наотмашь хлестала по лицу. Только вот кого? Себя? Говорила о том, как познакомилась с Полуниным, когда они еще были друзьями с ее мужем. Как она увлеклась этим красавцем, который, будучи почти ровесником ее мужу, выглядел лет на десять моложе, был более стройным,

подтянутым, красивым. И знала ведь, знала, что Павел Полунин отъявленный бабник, и все равно позволила себе увлечься.

Нет, не так! Она позволила увлечь себя, соблазнить, задарить, а потом заласкать, залюбить. Это было очень здорово – позволять себя любить. Да, да! Не смейтесь и не осуждайте! Павел каждую свою новую пассию любил. И ее – Ирину Ергачеву – он тоже любил. Пылко, страстно, нежно. Он выпивал ее по глотку каждый день. Но и давал напиться ей. Если не брать во внимание молодость, то это время их романа с Полуниным было для Ирины лучшим временем ее жизни.

Она жила с мужем по привычке, не любила его, а просто привыкла быть с ним. А тут! Как ее закружил этот роман! Настолько закружил, что они с Павлом потеряли бдительность, и их связь всплыла. Да, да! Муж узнал. Узнал, и знал еще долгое время, но ничего не мог поделать с этой ситуацией, потому что его начальником был отец Ирины, души не чаявший в своей дочери. Да, он пытался ее образумить, но на развод с мужем никогда бы не согласился. Он даже угрожал Леонтию Владимировичу, что выгонит его с таможенной службы.

И Леонтий терпел. Он всегда был тряпкой, всегда все и всех терпел. А еще он очень любил деньги. И он терпел, унижался, просил Павла оставить в покое жену. А Павел смеялся ему в лицо, упиваясь безнаказанностью, которую вдруг ощутил.

– Нет! – почти в истерике выкрикнула Ирина. – Нет… Леонтий не мог. Не мог, не умел он. Если бы умел и мог, то давно бы уже устроил Павлу такую гадость, что тот…

«А может, боялся тестя! – подумал Лев. – Да, да, конечно… не столько тестя, сколько потерять место, власть, деньги. Он очень щепетилен, ее муж, Леонтий Ергачев, в вопросах власти у него комплексов, как у жабы бородавок. Он любит власть, хотя сам ее взять не может, потому и дорожит той, которую ему вручили… А еще он очень любит свою непутевую жену Ирину.

А Ирина любила Полунина. И когда он ее бросил, она нашла другого мужчину, чтобы утешиться, чтобы быстрее выбросить из головы то, что там накрепко засело. И когда его не стало, пыталась заглушить боль с другим человеком в постели. Знала, что, вступив в интимную связь, она будет относится к нему уже иначе. Отсюда и кокаин…»

Крячко в ванной комнате не терял времени даром. Он сразу сообразил, что «потрошить» Прокопенко надо срочно, пока тот не остыл от ситуации, пока в нем храбрость вперемешку с кокаином. А кокаина он вдохнуть успел всего ничего.

– Слушай, Максим, – прислонившись к косяку и поигрывая зубочисткой во рту, начал сыщик. – Ты не боишься, что Ергачев тебе за твои проделки с его бабой устроит… э-э, неприятности?

– Боюсь… боялся… Точнее, не боялся, пока вы не появились! Какого черта вам надо?

– Нам? – Крячко задумчиво посмотрел в потолок. – Да нам ничего особенного и не надо. Чтобы мораль в стране чтилась, Уголовный кодекс тоже. Но это уже как фантазия на тему о светлом будущем. Чтобы наркотики народ не употреблял. Ну, это если вообще. А вот если в частности, то нас интересует как раз личность Ергачева. Ты его жену трахаешь, должен о нем что-то интересное знать.

– Между прочим, – зло

ощерился Прокопенко, – я даже ничего и не успел с ней. Так полизались, дурь понюхали, а тут вы.

– Извини! – Сыщик очень искренне приложил руку к груди и перестал улыбаться. – Такой облом тебе устроили. Ну, ничего, мы скоро уйдем, если ты все расскажешь, и вы можете продолжать, сколько вашей душе угодно. Хоть всю ночь!

– Хватит издеваться!

– Ну, хватит, так хватит, – уже спокойно ответил Стас. – Ты не особенно обижайся, потому что мне тебя уважать не за что. И отношусь я к тебе так, как ты того заслуживаешь. Ну, давай к делу. Значит, вопрос прежний: что ты можешь рассказать интересного про Ергачева, интересного уголовному розыску?

– Ничего, – пожал плечами Прокопенко. – Человек как человек.

– Хорошо, что ты знаешь о взаимоотношениях между Ергачевым и Полуниным?

– А кто такой Полунин? – нагло улыбнулся Прокопенко.

– А Полунин – это бывший любовник Ирины, которого она пытается с тобой забыть. Он ее бросил. А потом его убили. И если ты… нехороший человек, не перестанешь ваньку валять, то я начну тебя топтать по полной программе. С понятыми, за употребление наркотиков. А потом тщательно, продуманно и очень увесисто сдам Ергачеву во всех красках. И как любовника его жены, и как человека, который пытался пристрастить ее к наркотикам. Тут и протокольчик сегодняшний очень пригодится в виде доказательства. Я даже сам пойду к Ергачеву про тебя беседовать. А он мужик со связями, он ведь даже не в мэрии работает, а в федеральной службе. Ему пара пустяков по твоему бизнесу проехаться как асфальтовым катком. Он тебя в слизь, в мокроту туберкулезную превратит!

– И за что? – не выдержав, заорал Прокопенко. – Он – понятно, а вы меня так за что?

– За то, что ты мразь, и тебя не жалко. Мне нужна информация, и я ее получу.

– Ладно… – Прокопенко отвернулся и некоторое время смотрел в кафель стены, играя желваками.

– Давай не жмись, – посоветовал Крячко.

– Какие гарантии лично мне?

– А каких ты хочешь?

– Конфиденциальность! Я ничего подписывать не буду и под протокол ничего говорить не буду. Только вот так поделюсь, и все. А вы меня защитите!

– От чего?

– Ну… не от чего, а просто поверите на слово, и сами не тронете, и другим не сдадите.

– Ладно, – согласился Крячко, подумал немного и не стал выключать диктофон в нагрудном кармане пиджака. – Пока ты с нами дружишь, ты в безопасности, но если за тобой криминал, мы тебе не защита. Бросаешь все – тогда дружба. Согласен?

– Да. Так вот… Ергачев курирует канал поставки в Москву нормальных курительных смесей и спайсов.

– Откуда знаешь?

– У меня в хозяйстве кальянов штук тридцать, – усмехнулся Прокопенко. – Молодежь нынче обожает это дело. Я дешево получаю через его каналы. Ирка устроила. Только она про спайсы ничего не знает!

– А ты откуда узнал?

– Узнал… – Прокопенко замялся. – Сам покупал. Думаете, без них в нашем бизнесе обойдешься? Хрен там. На него подсаживаются как на иглу, а потом ходят, ходят, ходят! Глаза стеклянные, сидят, как чучела, вокруг кальяна и сосут.

– Ты же убиваешь их, – прищурился Крячко, сверля собеседника взглядом. – Ты это понимаешь?

– Это только бизнес. Они знают, куда и зачем идут. Я никого не принуждаю и не обманываю. Они сами хотят «дурь» покрепче.

– Ладно, это сторону вопроса пока обсуждать не будем. Но я обещал, что тебя не трону, если ты завяжешь с криминалом. Помнишь?