Замоскворечье
Шрифт:
В Овчинниках ходили в храм Михаила Архангела. Эту одноглавую церковь с колокольней и трапезной не сломали, как все строения соседнего Малого Овчинниковского переулка. Понадобился тотальный слом, чтобы зеленое полукольцо бульваров превратить в "Бульварное кольцо"! Так предписывалось Сталинским "Генеральным планом реконструкции города Москвы" 1935 года. Проект был грандиозным. Цитирую:
"От Устьинского моста Бульварное кольцо продолжается в Замоскворечье и выходит на Комиссариатский мост через Водоотводный канал.
Продолжение кольца от Новокузнецкой запроектировано шириною в 70 метров до Большой Ордынки, где на пересечении с вновь запроектированной парковой магистралью создается новая площадь..."
Засучили рукава спустя двадцать
Кривизна переулков - знак средневековой стихийной "свободной" планировки, не знавшей классической прямизны. Таких кривых проездов, как Большой и Средний Овчинниковской, - надо поискать. Отсюда все близко: златоглавая Москва, Василий Блаженный, бульвары и заводы Замоскворечья. Кривая переулков выводит то в гущу дворов, где никакой перспективы, одни стены торчат. То вдруг выталкивает на набережные и мосты, простор речной волны, где одним узлом завязываются три русла - Водоотводного канала, Москвы-реки и Яузы. Отсюда видны купола и колокольни, башни старые и молодые, выросшие над невиданными прежде новыми архитектурными образованиями, где под одной крышей и живут, и служат, и развлекаются. Одним словом, попадаешь в гущу старой теплой Москвы с "Аннушкой" в придачу, втискивающейся со звоном в гущу "Заречья", впервые помянутом в 1365 году.
За стенами сталинского многоэтажного первенца, в его дворе сталкиваешься неожиданно с церковью исчезнувших Овчинников. Маленький храм Михаила Архангела, построенный в 1662 году, белеет на задворках министерства, где сегодня решают проблемы экономики и торговли всей России, занимаясь, в сущности, делом, начатом здесь во времена купца Ивана Калашникова. Назван храм в честь придела, главный его престол - Покрова Богородицы. В побеленных стенах горят огни свечей и паникадил. Идет служба. Кажется, никогда церковь не закрывали, не рубили ее золотые купола, не сбрасывали на землю колокола, не топтали ногами красочные иконы, написанные триста лет тому назад. Но так было. В храме сияет позолотой иконостас современного письма. Две иконы ХVII века "Субботу всех святых" и "Богоматерь Владимирскую с Голгофским крестом на обороте" пощадили, когда крушили "купеческую Москву", и передали Третьяковской галерее.
Напротив церкви погрузились в землю каменные палаты, ровесники Михаила Архангела. Монолитным стенам вернули прежний облик реставраторы. В одном их углу остался для сравнения желтый фасад с дверью и окнами рядового двухэтажного дома. Так москвичи перестраивали дедовские палаты, растесывая окошки, утопавшие в толще кирпичной кладки. Повисла на втором этаже кованая дверь, оставшаяся без каменного крыльца. Упирается в небо пирамида крыши. Вся эта необитаемая древность в двух шагах от домов, где жизнь продолжается в ХХI веке. Палаты белеют напротив Михаила Архангела. В них, как полагают, вели дела управители слободы овчинников.
Палатами и храмом Средний Овчинниковский переулок заканчивается. Усадьбой времен Елизаветы Петровны начинается у канала, которым Москва обязана Екатерине II... Усадьбой этой купец первой гильдии Иван Емельянов владел до основания Московского университета в 1754 году. Двухэтажный особняк с видом на набережную не сразу замечаешь среди заросших дикой зеленью соседних не столь породистых строений. Дом с классическим портиком казна выкупила во второй половине ХIХ века для Шестой гимназии,
В Большом Овчинниковском - мало что осталось от древней Москвы. Самое раннее здание на углу с Пятницким переулком относится к ХVIII веку. Но и его не сберегли, спустя двести лет надстроив двумя этажами...
Обычно переулки сохранялись лучше улиц, которые подвергались новациям в первую очередь. Но про Новокузнецкие переулки так не скажешь. Идешь по широкому и прямому асфальту, где тянутся стены "Рот-Фронта", бывшей "Паровой фабрики шоколада, карамели и конфет" Г. А. и Е. С. Леновых, и видишь, что кондитеры подмяли дома купцов, потомственных почетных граждан и фабрикантов Замоскворечья. Они основали за рекой три кондитерские фабрики! У Якиманки на Москве-реке изготовил первый в Москве шоколад Федор Эйнем, его делу советская власть дала революционное название "Красный Октябрь". У Ордынки купцы братья Ивановы запустили "Паровую фабрику шоколада". Ей та же власть присвоили имя французского революционера Марата. Фабрику у Пятницкой, в переулке, окрестили по-революционному "Рот-Фронт" (в переводе с немецкого - "Красный фронт") по случаю приезда в Москву вождя германского "Рот-Фронта" Тельмана. Так что фантики с мишками и красными шапочками клеймятся поныне логотипами, рожденными ущербной фантазией коммунистов.
В том углу, где сходятся оба Новокузнецких переулка, кондитерская промышленность заканчивается. И неожиданно возникает среди деревьев розовый столп под золотым куполом и крестом. Это древний Спас Преображения в Болвановке, напоминающий Меншикову башню. Обе церкви выстроены в стиле барокко, обе в форме ротонды. Только замоскворецкая - ростом намного ниже. Деревянную церковь Спаса на этом месте основали в 1465 году после восшествия на престол Ивана III, построившего дошедшие до нас стены и соборы Кремля.
Побывал однажды этот великий князь в Болвановке. О каких болванах речь? По одной версии, так москвичи называли место, где татары устанавливали привозимого из Золотой Орды деревянного "болвана", изображающего хана, или басму, пластинку из металла с образом хана. Перед этими символами ненавистной власти московские князья присягали, выплачивали дань, подписывали договоры с татарами. После свержения ига - в местах бывшего унижения ставились храмы в благодарение Богу за избавление от неволи. По другой версии, болвановками называли местность, где выделывали болваны, болванки, необходимые портным и кузнецам. (В дореволюцонной Москве существовали Верхняя и Нижняя Болвановские улицы в Заяузье, переименованные в Радищевские - все той же "политкорректной" советской властью.)
Возле Спаса в Болвановке надо постоять, есть тут о чем вспомнить. Конечно, товарищи из Московского Совета не удержались и здесь от страсти к переименованию. Спасо-Болвановские переулки, Большой и Малый, они назвали другим ласкавшим большевистский слух пролетарским словом, в корне которого значится - кузнец. Так появились в 1954 году Первый и Второй Новокузнецкие переулки. В "реконструированной Москве" ничто не должно было напоминать о сомнительных болванах...
В замоскворецкой Болвановке проживали приглашенные великим князем иностранцы, служившие при дворе, аптекари и врачи. Сохранилось летописное известие о трагедии, разыгравшейся весной 1490 года с одним из жителей Болвановки. Некий венецианский врач "жидовин" по имени Леон не смог спасти заболевшего наследника престола, сына великого князя Ивана III. За что поплатился головой в прямом смысле этого слова. Летописец бесстрастно поведал нам: "И того лекаря мистр Леона велел князь великий Иван Васильевич поимати и после сорочин сына своего великого князя повеле казнити его, головы отсечи. И ссекоша ему головы на Болвании, апреля 22". С венецианцем поступили так жестоко, не спрашивая разрешения у гордой Венеции. Узнав о казни, затосковал и запросился домой премудрый Аристотель, строитель Кремля, научивший москвитян лить пушки и изготавливать прочные кирпичи. Но этого итальянца удержали в Москве.