Замоскворечье
Шрифт:
Заросла травой раздольная поляна, отведенная при социализме под здание Литературного музея. Не знаю, поднимется ли после кризиса просевший банк, но верю - Якиманку возродят. Если не этот, так другие банки, которых много появилось в Замоскворечье.
Одну потерю улице частично возместили там, где была церковь Казанской Божьей Матери. Патриарх всея Руси Алексий II не далее как 1 июня 2000 года освятил на ее месте новый храм-часовню. Двери в нем постоянно открыты, пусто здесь не бывает. Отделанная мрамором и бронзой, украшенная новыми иконами маленькая церковь традиционна и современна. Над вратами и колоколами возвышается статуя ангела с крестом. Его изваял
На некогда круглой площади не сохранилось ни одного старого дома с магазинами. Все новое, большое, многоэтажное, прямоугольное. Никакой кривизны, никаких овалов. В центре - бронзовый Ленин, чуть было не попавший отсюда на Якиманскую набережную, в компанию бронзовых соратников, свезенных туда по идее Юрия Лужкова. Он и Владимир Ресин, сооружавший монумент незадолго до краха СССР, не дали толпе повалить громадную фигуру. А бедную Якиманку защитить было некому.
БОЛЬШАЯ ПОЛЯНКА
"КРАСНАЯ ЦЕРКОВЬ ПРИ ПОЛЯНКЕ"
Имена московским улицам присваивал не генерал-губернатор. Их придумывал народ. Большая Кадашевская вела в Замоскворечье, к кадашам, делавшим кадки, бочки. Когда возникла каменная церковь Козьмы и Дамиана, ее звали Козьмодамианской, пока не перекрестили в Большую Полянку. За Москвой-рекой простирались на юг поля-поля...
"Сначала поля, потом редкие избы крестьян, затем поселения ремесленников и торговцев, стрельцов и казаков, наконец, к ХIХ веку неотъемлемая часть "темного царства" , вотчина "тит титычей" , которых сменяли их более цивилизованные, европеизированные дети, пока Октябрьская революция, свергнув "гнет роковой навсегда", не передала власть новым, законным хозяевам и не принесла сюда социалистический образ жизни". По такой схеме описывалась Большая Полянка недавними путеводителями. Из прошлого вычеркивались люди и явления, не укладывавшиеся в примитивную картину "купеческой Москвы".
"...Итак, я родился в Москве, в собственном доме на Полянке, в приходе Козьмы и Дамиана". Привожу начало известных мемуаров, написанных по настоянию Александра Пушкина потомственным дворянином, страстным коллекционером Павлом Воиновичем Нащокиным. Эта яркая личность известна широтой души, трогательной дружбой с "солнцем русской поэзии".
Большая Полянка на рубеже ХVIII-ХIХ веков слыла улицей дворянской, прежде чем ее заселили купцы, чиновники и мещане, жившие по соседству с дворянами. К собственному дому Нащокина мы подойдем, а пока остановимся на месте церкви Козьмы и Дамиана.
Стояла древняя церковь вблизи ворот улицы со времен Ивана Грозного. В камень ее одел богатый кадашевец Филипп Савельев в середине ХVII века. Спустя век поднялась над улицей многоярусная колокольня. Сломали ее в 19ЗЗ году. Из храма в Третьяковскую галерею поступили "Иоанн Предтеча в Пустыне" и два чина иконостаса с образами пророков и праотцов. Где остальные три чина?
Позолоченный резной "с виноградом" иконостас сожгли хозяйственники Лубянки. Таким чекистским способом добыли казне золота на семь тысяч рублей. Жгли вместе с иконами, не проданными иностранцам, не попавшими в музей.
Восемь московских церквей
Нечто подобное пришлось пережить верующим всех конфессий, когда наступил "социалистический образ жизни". Пастырей убивали. Храмы разрушали, как это произошло на Большой Полянке.
"Низкая этажность" вменялась "новыми, законными хозяевами" старой Москве в вину. Была дана директива: "к постройке допускать дома высотой не ниже 6 этажей". Сломали не только церковь, но и стоявший напротив редкой красоты дом Василия Баженова. От его наследия большевики не отказывались, оно считалось предтечей соцреализма в архитектуре. Мастер построил двухэтажный дом, напоминавший римские "palazzo". Его называли "небольшим изысканным дворцом", одним из лучших памятников времен Екатерины II. За свои достоинства черетеж здания попал в альбомы Матвея Казакова. С командой помощников он запечатлел в планах, чертежах и рисунках лучшие здания Москвы. И сохранил, таким образом, ноты, по которым архитекторы второй половины ХVIII века исполняли музыку в камне.
Ни один мастер не удостоился в СССР стольких похвал, монографий, диссертаций, как Василий Баженов. Ему приписали чуть ли не пол-Москвы. Везде указывалось - дом на Большой Полянке он построил неким "Прозоровским", "князю Прозоровскому". Кому именно? Пять лет "главнокомандующим в престольном граде Москве и ее губернии" служил князь Александр Александрович Прозоровский. Не он ли жил здесь? Из альбома Казакова узнаю: "palazzo" принадлежало генерал-лейтенанту Ивану Ивановичу Прозоровскому. Князь вошел в историю этим домом. Его обмерили, "зафиксировали", и сломали.
Кто замахнулся на Василия Баженова? Аркадий Мордвинов, игравший при Сталине роль придворного архитектора. На главной нашей улице протянулись его многоэтажные дома со статуями пролетариев и снопами хлебов. На углу с Тверским бульваром, где разрушили церковь Дмитрия Солунского, им же построен дом с ротондой. Над ней на пьедестале танцовщица вздымала ввысь серп и молот. "Домом под бабой" звали московские остряки этот перл. На месте маленького дома Баженова Мордвинов возвел 7-этажный - с подобной круглой башней. Издалека казалось: над ней порхает балерина в пачке. Вблизи танцовщица превращалась в бутон с проклюнувшимся серпом и молотом. Такие цветочки, опавшие позднее, не видывала прежде классическая архитектура, имевшая дело с античными богами.
Взамен Козьмы и Дамиана архитектор Андрей Буров, признанный теоретика и практик, соорудил дом, который называли "этапным для архитектуры советского периода". На этом этапе началось "крупноблочное строительство". Ручной кирпич заменил бетонный блок, весом в три тонны, декорированный под камень. Маскировку портиками, колоннами, прочими элементами классики позднее, войдя во вкус, отбросили напрочь, уткнувшись в плоскую бетонную панель, черный квадрат советского градостроения.