Замуж с осложнениями
Шрифт:
Я постепенно прихожу к выводу, что мы что-то очень разное понимаем под словом «бог».
— У нас их, может, и вовсе нету, — говорю осторожно.
— Есть, конечно, — убежденно заверяет Азамат. — Вы ведь все с ними в родстве. Правда, может, они с вами совсем смешались, не знаю…
Я решительно мотаю головой.
— Слушай, — говорю, — для меня это все ужасы какие-то, я до сих пор была уверена, что богов выдумали люди, а на самом деле их нет. И мне немного не по себе от того, что ты говоришь.
Азамат задумывается
— Я, наверное, неправильно перевожу с муданжского это слово. Давай, если у нас получится остаться на планете, я тебе постараюсь показать бога, тогда и поймем, в чем ошибка.
Я вздыхаю с облегчением. Религия религией, но Азамат мой муж, и так тому и быть.
— А как они по-муданжски? — спрашиваю.
— Брхон, — охотно сообщает Азамат.
— Будь здоров, — не удерживаюсь я. Оба смеемся.
Палеными волосами все еще пахнет, и я интересуюсь, как провентилировать помещение. Азамат показывает кнопку на пульте, но предлагает выйти, пока тут будет продуваться, а то еще и меня продует. Охотно следую за ним.
— Алтонгирел давал какие-нибудь ценные указания? — спрашиваю как бы между делом, когда мы прогулочным шагом движемся в холл.
— Он предложил провести моцог, но до этого я и без него догадался, — задумчиво пожимает плечами Азамат.
— А теперь на всеобщем, — прошу.
— Ах да, прости, — спохватывается он. — Моцог — это… у вас такого нету, насколько я знаю. Ну тоже связано с богами, вроде как чтобы привлечь их на свою сторону, надо от чего-то отказаться в их пользу.
— И от чего же? — настораживаюсь я. Кто этих варваров знает…
— Это зависит от цели, но, чтобы свадьба удалась, обычный моцог — день не есть мяса и ночь не спать.
— А богам от этого какой прок?
— Точно не знаю, — протягивает Азамат, — я же не духовник и не Старейшина. Но по идее, что не достанется мне, достанется им, и они должны быть благодарны.
Ну ладно, здесь по крайней мере есть логика, хотя и несколько первобытная.
— И когда ты намерен это устроить? — спрашиваю.
— Да сегодня, наверное. За завтраком я мяса и так не ел, а завтра ничего важного не будет, можно и ночь пропустить. Тем более я уже два дня вон сколько сплю.
— А что насчет секса?
Азамат поджимает губы, поглядывает на меня виновато.
— Лучше бы тоже воздержаться, конечно.
— Чтобы им досталось? — поднимаю бровь. Он смеется:
— Ну уж нет! Но хоть чтобы не завидовали.
— Ладно, — говорю, — сутки я потерплю.
Азамат снова поджимает губы.
— Вообще… лучше бы ты не так легко согласилась.
— Ой прости, ты обиделся? — Я запоздало соображаю, что ему моя покорность в этом вопросе может быть неприятна, да и…
Он хохочет.
— Нет, что ты! Просто
— А чем тхи так примечательно? — спрашиваю, пытаясь вспомнить, что это вообще такое.
— Ну как, вкусная, праздничная еда, — поясняет Азамат.
Ой, да, вспомнила! Это же очередная сырятина, только вымоченная слегка в каком-то рассоле. Не-эт, я это не буду! Хм. А не воспользоваться ли мне вынужденным постом в благих целях? Мясо сырое я и так не стала бы есть, секса не дадут, а ночь просидеть для меня не проблема, я три года работала сутки через двое. Зато Алтонгирел сможет потом нашептать Старейшинам, что я-де старалась, моцог соблюдала с мужем, и вообще.
— Слушай, Азамат, — говорю, — а может, я к тебе примкну?
— А тебе-то зачем?
— Тебе же не одному нужно, чтобы нас поженили. Мне тоже по-хорошему надо поднапрячься.
Азамат долго смотрит на меня, потом на пару секунд закрывает глаза, а потом так меня обнимает, что я готова просить о пощаде, странно, что кости не хрустят.
Мои гениальные идеи достаточно часто оборачиваются мне же во вред, чтобы уже начать задумываться, прежде чем их высказывать вслух. Вот эта, например, привела меня в каюту Алтонгирела и оставила один на один с ее хозяином. И ведь могла бы сообразить, что этот чертов моцог нельзя начать просто так, от балды. Тем более Азамат утром к духовнику заходил, ну ведь очевидно же за этим!
А, ладно, теперь уже ничего не поделаешь, осталось терпеть. Если я сбегу на середине, Алтоша точно не оценит.
Алтонгирел сидит за столом, подперев голову рукой, и смотрит на меня так, как будто восхищается размахом моей бессовестности.
— Ты знаешь, я никогда не считал Азамата доверчивым человеком, — размышляет он вслух. — А теперь вот все понять не могу, что ты с ним такое делаешь?
— Тебе рассказать или на бумажке записать по пунктам? — спрашиваю. — Первое, я его люблю. Второе, я его уважаю. Третье, я его лечу…
— Ах, ну да, — перебивает духовник. — Ты ведь ему заливаешь, что можешь его вылечить.
— Неправда, я ему совершенно честно говорю, что могу сделать шрамы менее заметными, хотя не могу убрать бесследно.
— Ага, ага, — отмахивается Алтонгирел. — Его тут нет, а мне можешь не рассказывать. Мне, в общем, все равно, ради чего ты с ним связалась, лишь бы он от этого не пострадал. Но вот сейчас просто интересно, чего же ты хочешь добиться от богов?
— Чтобы нас с Азаматом поженили, — пожимаю плечами. Чего тут не понять?