Замуж в туман
Шрифт:
То, что дознаватель именно тот, за кого себя выдаёт, я больше не сомневалась. А то… были такие мыслишки.
А тем временем собеседник рассмеялся.
— Дара, ну что ты как девочка, — сквозь смех вымолвил он, — наивная, скромная, нежная… красивая, но такая глупая! И такая падкая на лестные слова. Как, впрочем, и все.
— Все? — голос не справился с возложенной миссией и так некстати дрогнул: — Кто все?
— Я это сказал ги-по-те-ти-че-ски, — по слогам выговорила темнота, — они были бы такими же. Только вот… Ты красивее. И ты — двенадцатая.
Двенадцатая… Что-то очень знакомое…
Но
— Мне нравится твоя наивность. Но ещё больше мне нравится твоя красота, — хмыкнув, продолжил он.
— Как-то не похоже на моего мужа, — едко отозвалась я, закипая. Подобные разговоры претили самому моему естеству. От обиды не осталось и следа, более того — внутри разгоралось неведомое доселе пламя негодования, — чем докажешь, что это ты?
— Как по-детски, — в голосе Альса послышалось плохо скрываемое раздражение, — чем докажешь? — передразнил он. Зачем мне что-то доказывать, если ты в любом случае в моей власти? Не можешь ничего сделать… Не можешь никуда уехать… Не можешь решить, как поступить…
Голос доносился отовсюду и при этом звучал в моей голове. Ноги стали ватными, а желание осесть на пол — непреодолимым. Но я вцепилась пальцами в край стола и стояла назло всему, понимая, упаду — проиграю. А в том, что со мной именно играют, не оставалось сомнений. Всё-таки я поторопилась с выводами, назвав хищником только Лойноса. Анталь тоже был хищником, разница была одна: в животном мире он явно питался бы падалью.
— Ты считаешь себя падалью? — вкрадчиво поинтересовалась у меня темнота, заставив меня вздрогнуть похлеще, чем в предыдущие разы. Он читал мои мысли как раскрытую книгу!
— Нет! — отрезала, понимая, как превратно была истолкована. А впрочем, чего уж там. — Чего ты хочешь?
— Ничего, дорогая моя, ровным счётом ничего, — отозвался Анталь, — всё, что я желаю, я исполню. А потом… — он внезапно умолк.
Сказал лишнее — отчётливо поняла я. И вцепилась, как только могла.
— А что потом? — поинтересовалась якобы легкомысленно.
— Увидишь, — мрачно отозвался Альс.
— Что, дорогой, не расположен к откровенным разговорам? — ехидно откликнулась. Странный азарт затопил меня, оставив пресловутую истому где-то позади. И одновременно я почувствовала, как что-то выскользнуло из моего сознания. По крайней мере, я могла сама руководить своими конечностями, они не дрожали и не норовили подломиться.
— Так что скажешь? — спросила я в темноту, уже понимая, что ответа не дождусь.
Потому что понимала, что мой собеседник меня покинул.
И потому что понимала, что предстоит действовать.
Развернувшись, я почти бегом направилась к моей комнате, даже не думая по дороге навестить покои Авериса: если Анталь действительно так поднаторел в ментальной магии, узнать всё, о чём мы говорим, ему не составит труда.
Поэтому для начала нужно принять меры.
Вот я и спешила в свою комнату, старательно не думая, но держа на самой границе сознания одну мысль.
Мысль о том, что у меня ещё осталось так некстати разлитое в библиотеке зелье.
Я не ошиблась и, ворвавшись в комнату, тут же устремилась к столу, к разложенным на нём разноцветным флакончикам. А вот и зелье с антидотом.
Наверное, я всё-таки расплакалась. Хотя кого я обманываю — разревелась как девчонка, без какой-либо конкретной цели, хотя бы потому, что причин расплакаться было слишком много. Их слёзы сразу не смоют, но хоть полегче станет.
Ха, наивная.
Вытерев мокрые дорожки и оценив размер бедствия по влажной накидке под подбородком, я наконец-то успокоилась и, шмыгнув носом, уселась на стул в надежде привести мысли в порядок.
А в порядок надо было привести очень много.
Во-первых, Анталь. Что он задумал? К чему стремится? Помнится, Аверис тоже пребывал в замешательстве касательно целей моего мужа.
Я поморщилась. “Мужа” — вот уж вырвалось на автомате. То, что Альс никакой мне не муж, я поняла ещё там, у стола, с раскрытой книгой по брачным ритуалам в руках. О последствиях, которые последуют (а они последуют, они просто не могут не последовать) для меня, я старалась пока что не думать — успею. Всё успею, и предаться унынию в том числе.
А сейчас надо думать.
И предупредить Авериса.
Я подошла к двери и приоткрыла её. Вгляделась в коридор — пусто, лишь магические светильники освещают отдельные секции. Темно… и страшно. Очень страшно, даже выйти в коридор и пройти несколько десятков шагов. И ведь знаю, что меня страшит.
Я шумно втянула воздух через сжатые зубы и сглотнула. Больше всего на свете меня страшила неизвестность, она опутывала едким туманом и застилала мозг чадящей пеленой. И самое главное — ты не знал, что тебя ждет и к чему готовиться.
Как и сейчас.
Осторожно сделала шаг вперед. Каблучок туфельки неожиданно громко цокнул о каменный пол. Одновременно с ним друг о дружку клацнули мои зубы. Страшно…
Стараясь держаться в тени и запоздало сетуя на то, что не взяла с собой плащ из шкуры зоггра, я кралась от двери к двери, замирая перед призрачными пятачками голубого света. Оглядывалась, словно вор, и быстро скользила мимо освещенного места в темноту. Элексир Авериса действовал, я чувствовала это по ясности мыслей, по независимости движений. И всё равно его было слишком мало для того, чтобы действовать в полном объеме, а значит, срок действия настоя закончится раньше, чем планировал Лойнос. Но его всё равно было достаточно, чтобы понимать, что в данный момент Альс не сможет отслеживать мои мысли и передвижения.
Добравшись до комнаты дознавателя, я дернула ручку. Дверь незамедлительно приоткрылась, пропуская меня внутрь. Я сделала шаг и поёжилась, когда порыв морозного, по-зимнему холодного ветра чуть не сбил меня с ног.
В настежь открытое окно, кроме ветра, влетали первые зимние снежинки. В голове мелькнула мысль, что зима в д’эрране ключей приходит раньше.
А ещё комната была пуста, и только магический светлячок, тот, что зажег Лойнос перед нашим разговором, недвижимо завис у кресла, в котором я сидела.