Замуж за бандита. Ты пожалеешь
Шрифт:
Не сказала бы что это было приятно. Только, может, под конец. Да, самый конец. Но оно того не стоит.
И это всё, что может повлиять на Арсанова? Обычный секс, да ошейник?
Бред… Он явно психопат.
Я шумно выдыхаю и не замечаю, как Арчи приземляется рядом. Выходит из меня, из-за чего теперь чувствую это горячее чувство жжения сильнее. Болит всё. Колит.
Но я молчу. Успокаиваю бешеное сердце и немного расслабляюсь. Прямо на пару минут. Даю себе передышку.
А затем встану
Арчи закидывает на меня тяжёлую руку. Утыкается носом в моё плечо. И водит холодными пальцами по животу.
Ласковый хозяин решил отблагодарить строптивую кошку?
— Я не хочу никуда идти, — выпаливаю честно. Внезапно.
Мне страшно. До жути. Наверное… Волкова я боюсь больше, чем Арсанова. Возможно, последнего я плохо знаю. Но первого слишком хорошо. И вспоминаю часто его.
— Он ничего тебе не сделает, — уверенно проговаривает, прижимая меня к себе. В попу упирается всё ещё твёрдый член. Ему мало что ли? Я больше не хочу.
— Он говорил точно также, — сердце на секунду глохнет. Перестаёт кровь качать.
Когда вспоминаю его слова.
«Ди, я тебе ничего не сделаю. Разве можно сделать больно тому, кого любишь?»
А он не любил.
— Но теперь у меня на спине есть шрам. Видел его?
Вряд ли. Он смотрел только на мою, как он выражается, «киску». И всё.
— Тот был от накалённого лома. Он бил им окна и задел меня, когда я попросила его успокоиться, — выдыхаю. — А этот на животе…
Именно его как раз Арчи задевает пальцами.
У меня их четыре. На спине, на животе, бедре. И на шее, позади. Ещё один на руках — на венах. В один момент сломалась и не выдержала. Но это я сделала уже сама. Этот — не считается.
— От ножа.
Стискиваю зубы. Помню момент, когда он пырнул меня им. А после этого сидел на коленях и говорил, что я плохо поступила. Ругал меня, себя, пока ждал скорую. Несколько раз доводил меня до бессознательного состояния. И всё равно продолжал истязать.
У него были большие проблемы с головой.
И мне просто не повезло однажды встретиться с ним. Уверена — я не одна такая неудачница, которую он бил.
Я знаю — у него есть комната, в которой он проводит много времени. Но мало ли, кабинет? Обычный бизнесмен, которым я раньше его считала. Но теперь уверена — нет. Не обычный.
Скручиваюсь калачиком и слегка накрываюсь простынёй, когда тот дом всплывает в голове.
— Я же сказал. Он тебя не тронет. Для меня это невыгодно, — железно проговаривает в который раз. Сминаю нервно ткань и прикрываю глаза.
Его слова звучат стойко, уверенно. Но почему я ему не верю?
Глава 18
Я
Потом искупалась, отмылась. Но так и не поняла, куда кончил Арчи. Кровать не рассматривала, но надеюсь, что не в меня. Есть немного следов между складок. Но… Он ведь мог и на них, да? Надо будет спросить. Хотя возвращаться к нему не хочу.
Но приходится.
Чтобы он ошейник этот снял. У меня не получается самой, как назло. Только душу себя сильнее. Поэтому возвращаюсь к нему уже одетая.
— Сними, — не прошу, а именно настаиваю.
Он отводит взгляд от телефона, осматривает меня с ног до головы. Я снова в его футболке. У меня нет одежды.
— Тебе и так неплохо, — явно не настроен со мной говорить. Отворачивается и продолжает увлечённо зависать в телефоне.
— Ладно, — пытаюсь проявить терпение. — Сама справлюсь. Другой вопрос. Я надеюсь, ты не в меня, ну…
Я внимательно слежу за его выражением лица. За каждой черточкой, шевелением.
Ну, почему я это слово назвать не могу? Стесняюсь? Боюсь. Что могу залететь от него.
— Не в тебя.
Я облегчённо выдыхаю. Но всё равно раздражаюсь от его ответа.
Ухожу и злобно бью дверью о стену. Снимаю ошейник самостоятельно. С трудом, но делаю это. Хочу его выкинуть — желательно в окно. Но оставляю себе.
Что Арчи там сказал? Что выслушает меня в нём? Сделает, что я попрошу? Окей. На всякий случай учту.
После этого Арчи оставляет меня в покое. Я отсиживаюсь весь день в комнате. На ужин выхожу — спокойно делаю себе яичницу. Больше ничего в доме Арсанова нет.
Снова купаюсь, ложусь спать. Если эту дремоту вообще можно назвать сном.
Я боюсь сомкнуть глаз. Только потому, что Слава перед глазами стоит.
Окровавленный. С ножом.
А ведь завтра мне предстоит с ним встретиться. Лицом к лицу. И надеюсь, что не наедине.
— Вставай.
Приказ. Жёсткий. В повелительном тоне.
Глаза сами открываются под ним.
Смотрю в белый потолок и хочу закрыть глаза обратно. Суровый день настал. Ненавистный. Лучше бы я задохнулась во сне и никогда не просыпалась. Тогда было бы намного лучше.
Но нет.
— Тебе особое предложение нужно, киска?
Хорошо, что не «игрушка». Тогда было бы ещё больнее.
Я с трудом встаю с кровати. Тело отчего-то ломит. Между ног немного до сих пор горит. Да и на теле некоторые синяки вижу.
— Я проснулась, — недовольно отзываюсь.