Замуж за бывшего
Шрифт:
Боже!
— Рука ставь на пол.
Это было, какое-то сумасшествие. Когда мои ноги оказались перекинутыми за перила, а руки держали вес тела, я бесконечно смущалась, выставляя небу свои мокрые трусики. Вниз головой. Боже.
Но упасть я не боялась. Юра крепко держал одной рукой талию, а другой задирал юбку и рвал трусы.
— Самсон! — крикнула я, когда половых губ коснулся его горячее дыхание. — Королева же!
— Будет что вспомнить, когда ты еще покажешь задницу всему Лондону? — усмехнулся он
Затем просто стал вылизывать меня, иногда задевая клитор, давая телу новый заряд экстаза.
Они все копились и копились, пока не произошло замыкание, при котором Юра буквально ввинтил язык в меня и заставил вопить и биться в конвульсиях обжигающего душу оргазма. Он захватил мое сознание, затуманивая разум. Я кричала в городской шум, срывая горло и тряслась в надежных руках мужа.
После он и сам притомившийся, сел у парапета. Посадив меня к себе на колени, прижал, пахнущие соками, губы к моему рту.
Мы никогда так долго не целовались, казалось, что губы уже просто не способны разомкнуться, а руки перестать сжимать друг друга в страстных объятиях.
— Помнишь песню? — шепнул он, освободив мои губы и уткнувшись во влажные волосы.
— Какую? — прохрипела я.
— Милявская вроде. Каждый раз, как первый раз. Я, наверное, это… — тяжело дышал он и я и сама уже задыхалась. — Ну бл**… ты поняла.
— Нет, — наигранно серьезно ответила я и нежно коснулась ладонью его лица. Он лизнул ее как щенок просящий ласки и я знала, что теперь он будет получать ее в полной мере.
— Ты знаешь, — буркнул он, смотря своими потемневшими от возбуждения или неловкости глазами.
— Даже не понимаю, о чем ты.
— Ну я же сказал пацану. Ты слышала.
— Его зовут, Никита. И если ты говоришь о том, что любишь меня…
— Ну вот.
— Скажи мне это, пожалуйста. Один раз. И я больше не попрошу и буду с тобой до самого конца.
— Ты и так будешь, ты не сможешь спокойно жить, зная что за дерьмо творится в мире.
— Ну конечно, — озлобилась я, — но мне все это будет делать легче, если я буду знать, что где-то кто-то меня любит.
— Господи Рыжая, ты так много говоришь. Слова вообще херня, но раз тебе так хочется, — грубовато говорил он, хотя нежность его рук говорила об обратном. — Люблю. Люблю, люблю, и хочу увидеть, как растет пузо твое, и титьки становятся еще больше от молока. И буду потом смотреть как ты кормишь нашего сына титькой и завидовать ему.
Такие грубые простые слова приносили невероятное счастье и грели душу.
— Все будет, обещаю милый. Я тоже очень, очень тебя люблю.
На это он только хмыкнул и горделиво задрал подбородок.
— Я знаю. И то, что ты не спала с Толей знаю. Идиотом был ревнивым.
—
— Думаю такие родители все же лучше, чем бордель.
Я грустно рассмеялась, прижимаясь к мужу крепче и почему-то была убеждена, теперь все будет хорошо.
— И то верно.
****
Блиин. Здесь Юра такой Юра))) Перечитываю и ржу)))
Глава 69
Уже через девять часов наш самолет сел в Домодедово и мы спокойно прошли регистрацию.
Никита вел себя спокойно, но очень настороженно и что приятно, жался ко мне как к единственному ориентиру.
На выходе нас ждал Серый, серьезный как никогда. Я замедлила шаг, почувствовав неладное и посмотрела на Юру.
Тот затормозил, напрягаясь всем телом и сделал шаг назад. К нам уже мчались офицеры полиции. Двое из них зашли Юре за спину, а один зачитывал права. И конечно неподалеку стояла камера московского телевидения.
Его обвинили в моем похищении, еще ряде правонарушений и повели на выход, не дав даже обернуться, а я стояла не шевелясь, чувствуя как ко мне приближается истерика.
Ко мне тут же подоспел Серый, и я невольно уткнулась ему в плечо, прижимая к себе Никиту.
— Скажи, что ты разберешься, — потребовала я, сквозь слезы.
— Да, но выборы мы проиграли. Андронов сделал ход конем. Опять.
****
Юра вышел из тюрьмы вечером, через четыре дня после прогремевшей победы Никифорова и почти не разговаривал, пока мы ехали домой.
Да, теперь я в полной мере могу называть этот особняк в лесу, своим домом. Тем более, что Юля теперь не маячит перед глазами, ее обязанности выполняет очень приятная женщина с мопсом, с которым подружился Никита. Он кстати, хоть немного оживает и обживается. Но мысли об Алене его не покидали.
— Как он? — спросил меня Юра, уже почти на подъезде к воротам.
— Нормально, — повернулась я к нему и убрала со лба сбившийся локон. Он захватил в плен мою руку и поцеловал каждый пальчик.
Эта незатейливая ласка вызвала шквал эмоций. Первой и самой главной была радость, что он не ведет себя грубо и не злится. Хотя все права у него на это были.
— Как сама? Там будем жить или хочешь новый дом? Теперь деньги на всяких клоунов тратить не надо. Теперь можно спускать, все что я заработал.
— Юр, — подсела я чуть ближе и взяла его грубое лицо в свои нежные ладони, заглядывая в темные немного грустные глаза. — У нас еще будет шанс, и не один. Вместе мы справимся. Думаю, что на пути у тебя больше не встанет полуизнасилованных женщин, — попыталась разрядить я обстановку. И кажется, вышло.