Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать
Шрифт:
— Я желаю переделать всё, — лучезарно улыбнулась художнику-проектировщику и отправилась проводить ему экскурсию в верхних комнатах.
Лейт фонтанировал идеями, а я слушала его вполуха и всё думала, где может быть спрятана эбеновая шкатулка с её загадочным содержимым. Может, её вообще здесь нет, а если и есть, то охраняется такими чарами, о которых я не имею ни малейшего понятия. Раз уж в ней хранится что-то настолько ценное и важное. Мне не терпелось выяснить, что же именно. Доказательства вины Кристофера? Но зачем бы ему их хранить?
С каждым днём вопросов становилось всё больше, как и загадок. И всё
На этой мысли я запнулась и усилием воли вернула себя к мистеру Лейту. Он как раз говорил что-то про слоновую кость в интерьере ванной комнаты, а я рассеянно кивала, со всем соглашаясь.
— Замечательно, мистер Лейт. Мне всё нравится.
К концу нашего с ним общения уровень энтузиазма в художнике просто зашкаливал.
— Когда изволите начинать, ваша светлость? — поинтересовался он, уже прощаясь.
— Как насчёт завтра?
Мужчина просиял:
— Чудесно! Просто прекрасно! — и в предвкушении потёр руки. — Не терпится превратить этот… хороший дом в роскошный дворец, достойный такой изысканной леди, как вы, ваша светлость.
— Доброй ночи, мистер Лейт.
Выпроводив за дверь не в меру перевозбуждённого художника, я поплелась наверх приводить себя в порядок и настраиваться на ещё один пыточный вечер в компании Грейстока. Но… вечера не состоялось. В том смысле, что его светлость явиться к ужину не удосужился. Мне бы радоваться, но настроение почему-то испортилось. Я ждала вестей о Шоне, надеялась услышать, что с ним всё в порядке, что Грейсток решил сдаться и перестать его третировать. Но этот паршивец дома так и не появился. Не приехал он ни в десять, ни даже в полночь.
Злая как хорд я переоделась и легла в постель, но сон не шёл. Наверное, из солидарности с Кристофером. Я даже пыталась считать маленьких хордонят, а после — крылатых пони. Никакого толку. Так и ворочалась с боку на бок, поругивая мужа и искренне жалея жокея. Не помню, когда задремала. Наверное, уже под утро.
Проснулась, когда сквозь плотно задёрнутые шторы пробивалась узкая полоска света. Проснулась, потому что мне было жарко, хоть я даже не укрывалась. Открыла глаза и поняла, отчего у меня вдруг подскочила температура. Грейсток преспокойно дрых в своей кровати (вот наглость-то!), сграбастав меня в охапку, сопя мне в шею и бесцеремонно прижимая к себе. К себе голому, судя по ощущениям. Во сне сорочка задралась… В общем, да, я правильно всё ощущала.
Грейсток заворочался, добавив мне ощущений, и я пришла к единственно верному при сложившихся обстоятельствах решению:
— А вот сейчас уже точно пора вдоветь.
За несколько часов до этого
Произошедшее с Купером повергло в шок всех сотрудников управления. За годы в разведке Кристофер повидал немало, но чтобы человек прямо у него на глазах рассыпался прахом — такое случилось впервые.
— Должно быть, это какая-то клятва молчания, — предположил Ирвин Калвер — один из немногих, кому Грейсток доверял безоговорочно. — Нарушишь — и можешь не беспокоиться о собственных похоронах.
— Самое отвратительное во всём этом, что он не успел назвать имя, — с досадой поморщился его светлость. — Бесполезная смерть.
— Ну да, если бы он сначала его назвал, а потом умер, всё было бы не так трагично, — хмыкнул Макмаллен.
— По
Пришлось вызывать полицейских и объяснять, что здесь случилось, детективу Неймицу — любителю по сто раз спрашивать об одном и том же, много курить и много думать. Последнее, по мнению Грейстока, зачастую не давало никаких результатов. На счету инвернейльской полиции было немало нераскрытых дел, поэтому Кристофер рассматривал всех полицейских вместе взятых и детектива Неймица в частности, как бесполезный внешний раздражитель, от которого лучше всего своевременно избавляться. А если избавляться не получается, нужно пытаться не обращать на него внимания.
Именно он, Неймиц, по приказу комиссара полиции всё пытался сунуть свой нос в расследование загадочной свадьбы герцога Грейстока. Однако после того, как комиссару сделали внушение сверху, Неймицу приказали оставить это дело.
Последнее, что нужно было Кристоферу, — это чтобы какой-то пронырливый бобби лез в его личную жизнь и копался в его грязном белье. Достаточно и того, что этим с превеликим удовольствием занимались журналисты.
Пока Кристофер кратко вводил детектива в курс дела, Неймиц сосредоточенно почёсывал перьевой ручкой свою лысину и время от времени делал пометки в своём потрёпанном блокноте.
— Вам следовало сразу доставить его к нам, а не тащить сюда, — недовольно пошевелив жиденькими усами, прокомментировал мужчина.
— Расследование ведём мы.
— Но вы не полиция, — подбоченился детектив.
— Мистер Неймиц, мы об этом уже говорили, — сощурился Кристофер, и недовольства во взгляде служителя порядка заметно поубавилось.
— Я бы мог оказаться полезным, — уже не так уверенно заметил полицейский.
— Вам что, совсем нечем заняться? Разве в Инвернейле уже никого не грабят, не насилуют и не убивают? — Кристофер опустился на край стола и скрестил на груди руки, с усмешкой глядя на детектива.
Вздохнув, Неймиц спрятал ручку в нагрудный карман сюртука.
— И грабят, и насилуют, и убивают. Но никто, увы, не рассыпается прахом.
— Сочувствую вам.
— Ладно, — отправив блокнот следом за ручкой, после короткой паузы протянул полицейский. — Попробую разузнать побольше об этом вашем мистере Купере.
— Можете не утруждаться. Мои люди уже этим занимаются.
Неймиц закатил глаза.
— Вы невыносимый человек, лорд Грейсток. И что бы вы ни говорили, вы — не полицейский и уж тем более не детектив. Нравится вам это или нет, но я не намерен выпускать ваше дело из виду. Уж очень оно интересное, — заявил напоследок. Водрузив на голову шляпу, всё это время одиноко тосковавшую на сиденье кресла, направился к выходу из кабинета. — Всего доброго, ваша светлость. Желаю вам не быть столь самоуверенным.
— Интересных вам дел, мистер Неймиц! — в свою очередь пожелал ему Кристофер и добавил тихо, когда за детективом закрылась дверь: — Возможно, тогда ты от меня наконец-то отцепишься.
Вплоть до самого вечера Кристофер занимался тем, что перебирал в уме имена своих врагов. Снова. Здесь, в Хальдоре, и за пределами королевства. Составлял списки, вспоминал лица, медленно, но уверенно приходя к выводу, что последние слова Купера: «Вы его знаете», вряд ли чем-нибудь помогут.
— И всё-таки как же не вовремя он умер.