Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом
Шрифт:
– И раз уж ты жена моя, должна знать - я ни одну игру Барселоны не пропускаю. Неважно, праздник какой семейный, свадьба чья, похороны, все равно уйду, чтоб трансляцию посмотреть.
Что поделать - я типичный пример преданного фанатика. Если б ранняя седина на правом виске не пробивалась, напоминая мне о возрасте, может, и стены плакатами завесил. А так несолидно как-то - скоро четвертый десяток разменяю, люди не поймут.
Снимаю сковороду с плиты и с чувством выполненного долга на стул опускаюсь.
– Почерк у тебя красивый.
Хвалю супругу, а она смущается как девчонка. Впрочем, девчонка она и есть - двадцать три всего. Хоть и багаж за спиной имеется недетский.
– Стеш, можно вопрос задать?
– без задней мысли завожу светлую прядку ей за ухо и умиляюсь румянцу, что еле заметно скулы окрашивает. Вот ведь скромница! Моя последняя пассия напрочь была лишена смущения. Напротив, стоило наедине оказаться, в порочную дьяволицу превращалась. Сама с себя одежду сбрасывала и если краснела, то от усердия - к моему соблазнению подходила со всей ответственностью, никогда не халтурила.
– Почему вы с мужем расстались?
Выдыхает? Или мне показалось?
На спинку стула откидывается и долго сверлит глазами каменную столешницу, прежде чем голос подать.
– А какая разница?
И действительно! Мне-то что? Мне их развод только на руку, ведь уживаемся мы неплохо, за три дня не одной ссоры. С другой, может быть, уже бы посуду били или, наплевав на миллионы, спустя сутки уже разъехались.
– Любопытно. Или это тайна?
– Нет, - вздыхает и страницу переворачивает, пододвигая ко мне и карандаш этот, и блокнот с пекинесом на обложке.
Похоже, моя очередь конспектировать пришла. Не отвертишься, сам же эту кашу и заварил, да и не хочется, в общем-то. Думаю, мне даже понравится эти записи вести. Хоть голос Стешин послушаю, а то уж очень мало она говорит.
– Не тайна, Гриш. Взгляды у нас с Борей на жизнь разные. Только и всего.
Ага. Типичная отговорка для всех, кто потерпел крушение лайнера с громким названием “Семейная жизнь”. Осталось добавить, что он тюбик от пасты не закрывал, а она от нотаций удержаться не могла, когда он с друзьями в пивном баре конец рабочей недели отмечал.
– И, вообще, ты вперед забегаешь. Мы, по-моему, с детства начать планировали. Так вот, что хорошисткой я была, ты уже знаешь. Любимый предмет — литература, а нелюбимый - химия. Думаю, ты и так понял.
Встает миниатюрная блондинка со стула и бредет к шкафчику, а я на тетрадном листе вывожу: таблицу Менделеева в топку.
– В одиннадцатом классе я школьную стенгазету вела, - звенит тарелками, а я подмечаю, что у нее не только с входными дверями беда, но и с дверцами шкафчиков отношения особые.
– Рисовала?
– Нет, писала статьи. До вуза даже линии и те от руки больше на зигзаги походили.
Как так? Хочу спросить, а новая хозяйка моего жилища уже меня опережает:
– Нас таких добрая половина группы была. Человека четыре всего изостудию посещали, зато к летней сессии на первом курсе
Киваю. Давно за мной так не ухаживали: тарелку ставит, приборы достает, на свету изучает, чему-то хмурится, и прежде чем мне вручить, еще раз тщательно ополаскивает. Вот и тарелка с салатом по центру стола красуется, а вот и жена вновь напротив садится. Чего Ромка нагнетал? Нож в меня вонзать Стеша явно не планирует.
– Вкусно, - а вот форель не щадит.
– Где ты так готовить научился? Зайцев даже макароны отварить не в состоянии.
Вот-вот. Надеюсь, понимает теперь, что пусть я и первый встречный, а брак со мной может быть приятным! Я ведь не только ужин состряпать могу, но и манник по бабушкиному рецепту испечь.
– Жизнь заставила. Я ведь закоренелый холостяк. А поесть вкусно люблю, так что пришлось выкручиваться.
Хотя, прямо сейчас, я бы предпочел ничего не уметь. Посмотрел бы как эта девушка у плиты в фартуке крутится, ведь застать ее за готовкой мне так ни разу и не удалось. С работы приходил, а еда меня уже на столе ждала.
– Ты удивительный мужчина, Гриша, - смеется, прикрывая ладошкой набитый рот, а меня лишь на улыбку и хватает. До того смех ее приятно звучит, что по позвоночнику мурашки бегут.
– Почему же?
– Ну а как? Сам готовишь, пиджаки свои наглаживаешь, ботинки чистые. И в квартире у тебя ничего, разве что под диваном клубы пыли лежали.
– Да ладно? Откуда у меня пыль? Я чистоплюй, каких поискать.
Любого спросите, подтвердит. Правда, в шкафу кавардак, но заглядывать внутрь никому еще в голову не приходило.
– И если честно именно поэтому и не женился до сих пор. Женщины не хуже мужчин беспорядок наводят.
– Значит, тебе улыбнулась удача. Я бардак терпеть не могу.
И могла бы не говорить, ведь не заметить это нереально. И мне вот что интересно, дело в воспитании или расстройство это верх над ней берет? Когда, наконец, доберусь до статей, ведь спросить страшновато. Не тот у нас уровень отношений, боюсь смутить.
– Кстати, - хотя без этого никак. Вон как рот открывает, стоит мне футляр из кармана спортивок достать.
– Кольцо. Сегодня купил, а то четвертый день, как расписались, а безымянный палец у тебя пустой. С размером, надеюсь, угадал.
Достаю ободок с мелкими камешками, утопленными в золоте, и руку вперед вытягиваю, намекая, чтоб она мне ладошку свою дала.
– Желательно носить, Стеша. Я и себе приобрел.
Попроще. Мне все эти узоры и гравировка ни к чему. А женщинам подобное нравится. Наверное. Прежде, никого окольцовывать мне не приходилось, и если дарил украшения, то преимущественно серьги. Они в бабских умах уж точно со штампом в паспорте не вяжутся.
– Смелее, - протираю салфеткой пальцы и так и не дождавшись реакции, сам за запястье ее беру. Аккуратно, хоть и голодный как волк, и чем быстрее с этим ритуалом покончим, тем скорее к ужину вернемся.