Замуж за принца
Шрифт:
— Мы должны покинуть это место. — Руки королевы Ленор нервно перебирали складки юбки, пока она возбужденно ходила перед своим супругом. — Я уверена, что король Гиратиона предоставит нам убежище, как ты считаешь?
Король Ранолф молчал.
— Корабль! — воскликнула она. — Да, да, это выход. Мы будем плыть, пока зараженные местности не останутся позади. Если нам случится доплыть до моря, есть множество стран, которые примут нас к себе. Я могу обратиться к своему отцу. Я не сомневаюсь в том, что он окажет нам любую необходимую помощь.
Даже если бы король одобрил этот безумный план, из моих прогулок по стене я знала, что кораблей
— Чума настигнет всех. — Тихий голос короля мгновенно положил конец отчаянным метаниям его супруги. — Я был наивен, полагая, что мне удастся от нее защититься.
В его словах звучала тоска, как будто он был стариком, вспоминающим дни своей юности.
— Если заболела леди Уинтермейл, это конец, и нам остается только смириться со своей судьбой.
Ноги королевы Ленор подломились, и она упала на пол, уткнувшись лицом в складки туники своего супруга. Из ее дрожащего тела рвались мученические стоны, казавшиеся мне воплощением человеческого страдания. Я не могла не вспомнить ту королеву, которую когда-то знала и которая могла плакать в постели, не издавая ни единого звука. Годы самоистязаний подточили эту внутреннюю силу, и королева осталась беззащитна перед лицом опасности. Король Ранолф сидел неподвижно, даже не пытаясь утешить жену. Стала ли эта сцена погребальным звоном по их некогда страстному супружескому союзу? Я ни за что не смогла бы так хладнокровно наблюдать за страданиями любимого мной человека. Если бы передо мной рыдала Роза, я бы ее обняла, погладила по волосам, начала бы нашептывать ей ободряющие слова...
— Роза! — вырвалось у меня.
Услышав имя дочери, королева Ленор обернулась ко мне, и ее залитое слезами лицо исказилось от ужаса.
— Она здорова, — заверила я ее. — С тех пор, как закрылись ворота, она почти не выходила из своих покоев. — Я перевела взгляд на короля, надеясь, что он понимает, к чему я клоню. — Возможно, в этом ее спасение.
— Значит, для Розы еще не все потеряно, — воскликнул король. — Ее необходимо изолировать от всех, кто может заразить ее чумой. Это касается как придворных, так и слуг. Элиза, это правда, что переболевший чумой никогда ею больше не заразится?
Я кивнула.
— В таком случае ты единственная, кому я могу позволить составить компанию моей дочери.
Я перевела взгляд с короля на королеву. Она слушала, плотно сжав губы, с трудом удерживаясь от возражений. Я понимала, что она не станет спорить с мужем в моем присутствии, но ни за что не согласится на разлуку с дочерью. Она явно считала это слишком высокой ценой.
— Нам потребуется еда, — тихо ответила я. — И дрова.
— Значит, позаботься об этом. Сейчас же. Я пришлю человека, который поможет тебе с припасами.
Я кивнула.
— Занимайся всем этим тайно. Если по замку поползут слухи, может возникнуть паника. Вы с Розой должны быть заперты прежде, чем кому-то станет известна причина.
Заперты. У меня оборвалось сердце, но я сделала над собой усилие, сосредоточившись на более практических соображениях. Как долго мы будем находиться в изоляции? Какие еще припасы нам понадобятся? За несколько дней эпидемия не закончится. Выживем ли мы, если изоляция затянется на недели? Месяцы?
— Иди! — приказал король.
Не успела я понять, что происходит, как
Решив, что теперь еды нам точно хватит, я потащила последний мешок сушеных яблок в покои Розы. В дверях ее комнаты стоял король, и я почтительно склонила голову, но он, казалось, меня даже не заметил. Королева Ленор стояла внутри, у самого входа, так плотно прижавшись спиной к стене, как будто боялась упасть без ее поддержки. Она поманила меня неуловимым движением глаз и сунула мне в руку маленький бархатный мешочек. Он не был завязан, и я заметила блеск золота внутри. Я мгновенно поняла, чего хочет от меня королева, и положила мешочек на дно сундука, в котором хранились платья Розы. В противоположном конце комнаты на кровати сидела Роза, поджав ноги под себя так, что они полностью скрылись под юбками. Должно быть, пока я была внизу, родители уже уведомили ее о решении короля, потому что она не задавала вопросов и лишь слегка надулась, выпятив нижнюю губу. Это выражение было мне хорошо знакомо, потому что означало недовольство, появлявшееся на ее личике с раннего детства, когда ей отказывали в сладостях перед ужином.
Личный слуга короля Ранолфа положил на кучу дров последнее полено.
— Я закончил, милорд, — произнес он, обернувшись к королю.
Король кивнул и отослал его прочь. Я огляделась, изучая комнату, которой предстояло стать моим узилищем. Справа было большое окно, выходившее на поле и лес, не затронутые эпидемией, заставившей утихнуть Сент-Элсип. Под окном были сложены мешки с едой, а рядом стояли ряды оловянных ведер с водой. Слева стоял стол, за которым Роза писала стихи и шила, прямо перед камином расположились два стула с обтянутыми гобеленами сиденьями и спинками. Арка двери вела в соседнюю комнату, откуда виднелась большая кровать Розы с бархатным фиолетовым пологом. На полу виднелся угол соломенного тюфяка, судя по всему, моей новой постели. Я вспомнила хижину. Она была вдвое меньше этих покоев, но мои родители растили в ней шестерых детей. Они не сочли бы мое нынешнее заточение чересчур тяжелым испытанием.
— Элиза, ты получила все, что вам нужно? — спросил король.
Я кивнула.
— Хорошо.
Он не шелохнулся.
Я покосилась на королеву Ленор и увидела, что она раздавлена горем. Ее глаза были мокрыми от слез, и она не могла насмотреться на свою дочь.
— Как долго я буду здесь заперта? — царственно поинтересовалась Роза.
Она начала подниматься с постели, но король остановил ее жестом поднятой руки.
— Я предоставляю решать это Элизе. — Он сделал мне знак приблизиться и прошептал так, чтобы не услышала его дочь: — Оставайся здесь, пока не закончатся припасы. Если чума обойдет нас стороной, я извещу тебя, как только опасность минует. Поняла?