Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
Туннель раздался множеством коридоров. Из глубины одного пахнуло дымом, и мясом, запеченным на углях. Скоро послышались голоса. Семеон облизал сухие губы — аромат еды был так хорош, что на мгновенье потеряв осторожность, пропустил движение сбоку. Черный силуэт, выскочил из мрака, проворно приставив к его горлу обнаженную сталь.
— Опоздал, северянин.
Семеона толкнули в спину.
— Иди. Хозяин не любит ждать.
Его завели в хорошо протопленную и освещенную залу. Посреди — стоял круглый стол с шестью
— Звездный Блик, эхгеры. Ваши деньги уплыли ко мне.
А после сгреб кучу золота. У него был низкий бас с железной интонацией. Он привык повелевать, и любил повелевать. Не терпел отказа; устранял тех, кто его разочаровывал и никогда не давал второго шанса. Не зря окружающие с придыханием величали его — Хозяин, а вампир почтительно эйнар — одинокий воин.
— Ты один. — Хозяин холодно обратился к Семеону. — Почему?
Кровь в жилах воина заледенела.
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — Прошипел человек, державший у его горла кинжал. Лезвие опасно впилось в кадык.
— Все почти получилось, — забормотал Семеон. — Девчонка сбежала из Бурга, но я не успел ее перехватить. Святослав прибегнул к магии и нагнал ту возле Шахт.
— Меня не интересуют твои оправдания! — рявкнул Хозяин. — Мы сговорились, ты выкрадешь княжну и доставишь сюда.
— Я пытался! Но они ни на минуту не оставляли девушку без присмотра.
Лезвие кольнуло острой болью. Семеон вздрогнул, когда почуял, как кинжал рассекает нежную шею.
— Стойте! Ее доставят в Стифополь, и очень скоро забудут о существовании. Возможно, отошлют в дальнюю губернию. Но, скорее всего, заточат в Башню Узников. Я выкраду девку из столицы. Клянусь Северосом.
Пошелестев в хозяйских руках несколько мгновений, карты, по две, посыпались молчаливой пятерке игроков.
— Из столицы?
— Да, из столицы, господин.
— Отпусти его, — повелел Хозяин, с интересом рассматривая новую выпавшую комбинацию. По едва различимым очертаниям карт Семеон определил комбинацию Шутовской колпак. — Он мне больше не нужен. Заплатите ему за… неудобства, — улетело в темноту.
Человек с ножом отскочил от Семеона и тот облегченно выдохнул, потирая влажный от сукровицы кадык.
К его ногам упал мешочек, набитый деньгами.
— Бери и проваливай.
Семеон схватил оплату и, спрятав за пазухой, начал:
— Эхгер, могу ли я еще что-нибудь сделать для вас?
— Ты мне больше не понадобишься. Свободен.
— Как прикажете, — решив, что беда миновала, старый северянин поспешил в коридор, но не прошел и пяти шагов — пущенный в спину арбалетный болт оборвал жизнь предателя.
Когда залитое кровью тело уволокли в подземную тьму, Хозяин, щелкнул пальцами и повелел пустившему болт:
— Высылай Темных Ловцов.
— Слушаюсь, господин.
София, сидя на подоконнике уютной кельи, грелась в лучах утренней зари. В распахнутое окно врывался теплый ветер и благоухания цветущих ирисов.
Девичья душа ликовала. Будиш и Николай, отъезд в Лейд, нападение наемников, бегство из Бурга, ужас Мокленских Шахт — всего лишь сон. Горькая иллюзия ее разума. Она по-прежнему в монастыре, среди сестёр — свободная и счастливая.
София беззаботно улыбнулась, прижав к груди любимую рукопись; вдохнула теплый аромат тесненной бумаги, горьковатый запах мускусных чернил, не выветрившийся по прошествии стольких лет.
Неожиданно монастырский сад с фонтаном потек синей кляксой. Небо скрыли снежные тучи, сгустились сумерки, посыпал снег. София очутилась посреди враждебной ледяной пустоши совершенно одна. Она никогда не бывала в тиши вечного холода, никогда не видела сияющих огней полярного зарева, но все здесь ей казалось знакомым.
Обхватив себя руками, сделала несколько шагов и провалилась в рыхлый снег по колено. Зубы стучали от холода. Кожа на руках и лице посинела, ресницы и волосы подернулись налетом изморози.
«Как я здесь очутилась?», — подумала девушка и услышала нечеловеческий голос из сумрака белой пустоты.
«Мы нашли тебя наследница…»
«Мы тебя ждём».
— София, подъем.
Святослав безжалостно оборвал страшный сон.
— Выезжаем через час.
Девушка приоткрыла глаза и чуть не расплакалась.
В оконную раму заглядывал край белого солнца. Положение светила говорило — близился полдень. Чуть позже выяснилось: Посланник проявил несказанную щедрость и позволил ей отоспаться второе утро подряд, вместо того, чтобы поднять чуть свет и усадить в седло. Но вместо благодарности, она кипела раздражением и злостью.
… Вскоре, устроившись в седле, наблюдала за хмурым и немногословным Святославом. Он простился с князем Эргией, его помощником, влетел в седло и, подав сигнал выдвигаться, исчез за воротами.
— Спешит в Стифополь, — предположил Добрыня.
Ему и в голову не могло прийти, что посол Его Светлости в последние сутки думал о девчонке, которая была ему абсолютно — не парой, совершенно позабыв о государственных делах.
«Опять дорога и страшная тряска», вздохнула заложница.
И позавидовала Тилю. Юноша слишком ослаб после ранения, и Святослав распорядился оставить его в форпосте до полного выздоровления. Командир «Щита» заверил, что обеспечит парню надлежащий уход, и когда тот окрепнет — отошлет или в Стифополь, или отпустит домой.