Замуж за врага
Шрифт:
Дома меня буквально под конвоем отводят в мою комнату и… запирают. Возможно, это было и раньше. Но я так была шокирована после урока от дяди, что мало что соображала. А сейчас выходит, меня посадили под замок. Телефона у меня нет. Пожаловаться некому. Да и не вступится за меня никто.
В течение дня я окончательно понимаю, что теперь сижу под замком – еду мне приносит кухарка, на все мои вопросы только делает страшное лицо и мотает головой.
Видимо, дядя всех напугал так, что вряд ли кто-то решится
Каждый день я жду, что за мной придут и, как племенную кобылу перед случкой, повезут к врачу на осмотр. Мне, и правда, нечего бояться в этом смысле – мужчин у меня не было. Да что там… Я и целоваться-то не умею. Не сложилось как-то. Сначала папа с братом оберегали, в школе, подозреваю, тоже проводили беседы с парнями, которые проявляли ко мне интерес. Наверное, будь они мне интересны, я бы злилась, а так…
Однако меня так и не отвозят к врачу. Зато Лиля приносит мне мое свадебное платье и заставляет примерить. Не знаю, где она такое нашла, но выглядит все это так себе.
Но мне плевать. Я отчетливо понимаю, что после моего побега дядя не пойдет навстречу ни в чем. И то, что я сижу который день под замком, красноречиво показывает его отношение ко мне.
Платье такое, что открытыми у меня остаются только ладони и лицо. Оно и понятно почему – с каждым днем результат урока от дяди расцветает на моей коже все новыми цветами – от насыщенно фиолетовых до красновато-желтых. И скорее всего, до свадьбы все это не успеет сойти. Но это уже не вызывает никаких эмоций. Да и с кем мне ими делиться? С Лилей, которая только и делает, что отпускает язвительные замечания?
К счастью, платье не нужно подгонять – и причин видеться с любовницей дяди больше не остается. Правда, она все равно заявляется на следующий день.
– Ты плохо выглядишь, Рора. Давай-ка выйдем в сад.
– Меня не выпускают, если ты забыла.
– Потому что ты сама дура, – фыркает Лиля. – Но сегодня в качестве подарка перед свадьбой Миша разрешил выгулять тебя. На, вот, надень очки и шляпу – там солнце сильное.
– Как собаку, – тихо бормочу, глядя в окно. Хотелось бы мне выйти из комнаты? Увы, но да. Я так устала сидеть в четырех стенах, что даже готова потерпеть компанию этой вредной тетки.
Про вынужденный маскарад ничего не говорю. Лишь удивляюсь, неужели дядя и правда стыдится того, что сделал?
Пока мы идем по дорожкам в саду, с тоской думаю, что уже завтра моя фамилия станет Камаева, и мне придется переехать в чужой дом к незнакомым людям, которые считают мою семью врагами. Я ничего не знаю о делах отца и дяди. И понятия имею, правду ли говорил Ильяс. Но во всем этом у меня выходит весьма незавидная участь – я словно разменная монета, кукла, которая нужна, чтобы сыграть какую-то партию.
А я всего лишь
Когда мы отходим достаточно далеко от дома, вдруг чувствую, как Лиля цепко берет меня за локоть.
– Скажи-ка, Рора, а ты уже подготовилась к тому, что будет в спальне? – спрашивает она, понизив голос.
Я тут же краснею от ее вопроса вот так в лоб. Впрочем, чему удивляться – это же Лиля. Для нее такое вполне ожидаемо.
– Нет? – разочарованно фыркает она. – Вот дурочка. Ты правда хочешь, чтобы Камаев не слезал с тебя всю ночь?
– Чего? – испуганно спрашиваю, даже забывая о неприязни к ней.
– А ты как думала? Учитывая их с Мишей разногласия, не удивлюсь, если Ильяс на тебе отыграется.
Невольно вспоминаю то, что услышала в день подписания контракта.
– И что мне делать?
Лиля театрально вздыхает, а затем достает маленький флакончик и передает мне так, словно хочет это скрыть.
– Вот, бери. Да прячь, дура.
Я быстро убираю флакончик.
– Что это?
– На свадьбе наверняка будет момент, так что добавь это в напиток жениху. И все пройдет легче.
– Зачем?
Лиля снисходительно смотрит на меня.
– Чтобы он уснул, конечно же. И вообще, я слышала, у него бешеный темперамент. Так что если не захочешь, чтобы он заездил тебя, то понемногу капай ему – и тебе хорошо, и он выспится.
– А зачем ты мне помогаешь? – спрашиваю чуть погодя, когда мы уже почти возвращаемся к дому.
– Жалко тебя, – пожимает она плечами. – А еще не люблю, когда мужики оказываются сверху.
Тут я замечаю, как на территорию въезжает пара машин. Опять же – незнакомых, и я замолкаю, забыв задавать следующий вопрос. Торможу, ошарашенно глядя. Неужели Ильяс приехал?
Однако я ошиблась – мужчин, которые выходят из автомобилей, я не знаю. Зато, судя по всему, знает Лиля. Придерживает меня за локоть, не давая пройти вперед. Вижу, как дядя выходит встречать гостей, пожимает им руки, а затем они уходят в дом.
Я рвусь вперед, чтобы посмотреть, но Лиля шипит мне на ухо, продолжая удерживать:
– Не высовывайся! Или тебе жить надоело?
Ее голос звучит резко, так что я уже не сопротивляюсь, когда Лиля уводит меня подальше, обратно к беседкам.
– Кто это? – спрашиваю, оборачиваясь и пытаясь понять, куда пошли гости.
– Литовские. Головорезы те еще. Так что на глаза им лучше не попадаться.
– А зачем они здесь?
Лиля демонстративно фыркает.
– Ты же не можешь быть настолько глупой. Естественно, затем, чтобы договариваться о каких-то сделках с Мишей.
– Он ведет с ними дела?
Мне становится не по себе. Если уж бесстрашная Лиля предпочитает держаться подальше, значит, это и правда кто-то очень опасный.