Замужем за облаком. Полное собрание рассказов
Шрифт:
Ресторанчик на свежем воздухе где-то в сельской местности. Несколько металлических столов расставлены под четырьмя большими каштанами. Легкий ветер треплет свисающие края белых скатертей. Солнечный свет пробивается сквозь листву, и все вокруг мерцает желтыми, зелеными и белыми пятнами.
Группа людей собралась за одним из столов; они отлично проводят время, смеются, едят и беседуют. Темнокожий парень в конце стола играет на гитаре «Гибсон Тандерберд» – негромко, но виртуозно. Его соседка то и дело вскакивает со стула, обнимает парня и вновь садится на место.
Разнообразие и великолепие стоящих перед ними кушаний воистину поражают. Все виды мясных блюд
– Эй, Билл, ты чего там стоишь столбом? Тащи-ка сюда свой зад и поздоровайся!
Человек, произнесший это, был не просто похож на моего отца – это и был мой отец. Умерший одиннадцать лет назад.
Я не сдвинулся с места, но, предполагая, что Светачадо находится поблизости, громко спросил:
– Это реальность? Это в самом деле мой отец?
– Да. Взгляни на компанию за столом. Там все тебе знакомы.
И верно. Там была девушка, которая мне когда-то очень нравилась и которая нелепо погибла во время катания на водных лыжах; там был мой дядя Бирми, сидевший рядом с отцом, там были другие. Я знал их всех. Кого-то получше, кого-то похуже, но я знал всех – при их жизни. Когда отец произнес мое имя, все они повернулись ко мне и заулыбались, словно встреча со мной была для них самым радостным событием за этот день. Это было приятно, и в то же время у меня мурашки побежали по коже.
– Добро пожаловать в ад, мистер Галлатин, – сказал Светачадо.
Почему я уже это знал? Откуда я знал, что он скажет эти слова и что они меня не удивят?
– Это самое прекрасное место в мире, потому что это ваше любимое место. Здесь все вам знакомо, вы знаете всех этих людей, угощение превосходно…
Его прервал смех утонувшей девушки. Это был самый прелестный, невинный и сексуальный смех, какой я когда-либо слышал. Смеясь, она откинула назад голову, и мой взгляд сфокусировался на ее длинной изящной шее. Как и все остальное здесь, это было почти непереносимо. Да с каких пор вид открытой женской шеи стал доводить меня до экстаза?
– Чувствуете, вас уже пробирает? Вот что особо замечательно в этом месте. Поскольку все здесь ваше, родное и близкое, вы с легкостью погружаетесь в этот мир и не желаете его покидать.
– Это действительно ад? Место, куда попадают грешники?
– Да. Именно об этом толковал вам Мел Шавиц, из-за чего на него зарычал пес. Если бы люди знали, как хорошо в аду, стали бы они прилежно трудиться при жизни? Стали бы они творить добро и помогать друг другу? Нет, большинство просто сложило бы руки в ожидании смерти. Иные пошли бы на самоубийство под любым предлогом, чтобы угодить в ад раньше предначертанного им срока.
– И для каждого человека ад так же хорош?
– Для каждого.
– В таком случае на что похож рай?
– Рай бесконечно лучше этого. Однако попасть туда крайне трудно, мистер Галлатин. Почти невозможно.
– Но человек выигрывает в обоих случаях: ад прекрасен, рай еще лучше.
– Это не должно иметь значения для вас, пока вы живы. В этой жизни у вас есть гораздо более важная цель, чем посмертный комфорт.
– И в чем состоит эта цель жизни?
Люди за столом, похоже, забыли обо мне и вернулись к своим приятым занятиям. Некоторые из них теперь пели. Черный парень играл «Coconut Grove», хит Lovin’ Spoonful.
– Слушайте внимательно, Галлатин! Хватит пускать слюни из-за гамбургеров. Я говорю о жизненно важных вещах. Люди живут для того, чтобы выполнять свою работу. Их предназначение – по мере своих возможностей способствовать прогрессу и расширять человеческий кругозор. Цилиндр является тому подтверждением. А после смерти люди попадают сюда – если они не справились со своей задачей – или в рай, если им это удалось. Но стоит им заранее узнать об этом, все изменится. Лишь очень немногие станут упорно работать, или мечтать, или любить от всего сердца. Потому что, как бы они ни прожили свою жизнь, их ждет такой вот милый конец. До сих пор прогресс человечества был медленным, но непрерывным. Но теперь Сатана пытается это нарушить. Заявляя, что в аду уже не осталось места, он начал чем дальше, тем больше перемещать мертвых обратно на землю. При этом переселенцам обещают, что это лишь временная мера. А их обитание на земле стараются сделать как можно более удобным, позволяя им выбрать обстановку по своему вкусу. Бог не может обсуждать данную тему с Сатаной, притом что она далеко не нова. Процесс переселения идет уже давно, не первый век, однако раньше Бог не обращал на него внимания, поскольку немногочисленные переселенцы из ада воспринимались живыми как сумасшедшие и попросту игнорировались. Но теперь процесс быстро набирает обороты.
– Почему? Почему это происходит?
– Потому что человечество перестало принимать всерьез идею Проклятия. Человек уже не считает себя обреченным на вечные муки из-за чего-то сделанного либо не сделанного на этой земле. Чувство вины утратило актуальность. В прошлом люди очень боялись того, что ждет их после смерти, и сочиняли самые жуткие сценарии адских страданий. Как следствие, все эти вещи и происходили с ними после смерти. Они приносили в ад свои наихудшие кошмары, тем самым себя на них же и обрекая. Но этому пришел конец. Современный обыватель не думает об адском пламени, сере и раскаленных сковородах – все это превратилось в старомодные страшилки, тогда как рай стал наивной детской мечтой.
– Выходит, проживая жизнь в свое удовольствие, мы попутно обеспечиваем себе еще более приятное бытие после смерти?
– Совершенно верно. И Сатану это приводит в бешенство. Пока в аду преобладали страдания и муки, он был вполне удовлетворен. Но в последние десятилетия, когда люди начала создавать свои варианты ада на основе личного прижизненного опыта, преисподняя все больше напоминает модный курорт. Сатана не желает с этим мириться. Вот почему он изменил правила. Теперь он отправляет мертвецов на землю толпами. Нетрудно догадаться, как это повлияет на здешний расклад.
– Почему Бог ему не помешает?
– Потому что Бог хочет, чтобы это сделали мы. Это часть возложенной на нас миссии.
– Но как мы сможем остановить самого дьявола?
– Мы должны придумать план. Или множество планов, один из которых в конечном счете сработает. Понятно, что не всякий план окажется эффективным…
– Очнись, Билл, тебя что, на веревке тащить к столу? Тут есть и твой любимый картофельный салат, в самую меру приправленный хреном. – Отец вдруг обнаружился стоящим прямо передо мной; на лице его была та самая добрая улыбка, при виде которой в детстве хотелось забраться на отцовские колени и не слезать с них никогда-никогда.