Замужество мисс Монктон
Шрифт:
Маленькие глазки вожака забегали от Марии к Чарльзу и назад.
— Это правда? Не похоже, чтобы с нею было что-нибудь не так.
Словно в ответ на его вопрос, Мария откинула капюшон и с удовлетворением увидела, как люди испуганно отпрянули. Уже почти совсем стемнело, поэтому они могли рассмотреть только редкие красные пятна на ее лице, которые она нанесла с помощью румян, надеясь, что их примут за отметины оспы.
Люди в ужасе попятились, опасаясь заразиться этой смертельной болезнью.
Выражение лица Чарльза не изменилось, он лишь
— Жена говорит правду, — сказал он. — Как видите, лицо ее поражено не так уж сильно, но доктор посоветовал ей не вступать в контакт с людьми, опасаясь, что она еще заразна. Мари, вернись в экипаж, — приказал он, не сводя глаз с бандитов.
Мгновение помедлив, Мария подчинилась, почувствовав в его голосе стальные нотки.
— Что ж, господа, — любезно сказал Чарльз. — Можете спокойно возвращаться к своим женам и детям. В противном случае мне ничего не остается, как вышибить вам мозги!
Он поднял свой пистоль, а мушкетон, нацеленный на толпу уверенной рукой Пьера, выглядел еще более убедительно.
— Судя по картине, которую представляет собой дом вашего сеньора, сегодня вы натворили достаточно зла, — тихо и веско проговорил Чарльз. — В последнее время мне было недосуг заниматься охотой, которую я так люблю, так что не советую вам следовать за мной.
Затем он повернулся на каблуках и спокойно, не выказывая спешки, поднялся в экипаж. За ним никто не последовал. Он в этом не сомневался, но не мог бы уверенно сказать, боялись ли смутьяны быть застреленными или опасались заразиться от Марии.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, усаживаясь напротив и приказав Пьеру ехать дальше, оставив позади пылающее поместье.
— Сейчас уже лучше. Но когда вы вышли из кареты, я думала, что пришла наша смерть.
— Могло обернуться и так. Я же велел вам сидеть в карете.
— Да, но я должна была что-то делать. Мне стало так страшно.
— Но вы этого не показали, стало быть, мужества вам не занимать. И конечно, ваша выдумка про оспу просто гениальна! — Он протянул ей белоснежный платок. — Теперь можете стереть эти пятна, они уже сослужили свою службу. Я вижу, вы обнаружили мой второй пистоль. Вы умеете им пользоваться?
— Сумела бы, если бы пришлось, — ответила Мария, ожесточенно стирая румяна с лица. — Меня научил стрелять один грум из замка.
— Кто знает, может, это пригодится! Но, Мария, прошу вас, выслушайте меня внимательно. — Глаза его стали строгими, когда он очень тихо и внушительно заговорил: — Если вы не стремитесь преждевременно умереть, больше ничего подобного не делайте. Из-за вашего безрассудства мы оба могли погибнуть. Это было глупо. Как вы посмели ослушаться моего приказания?
Под его тяжелым взглядом Мария залилась горячим румянцем и сначала забилась в уголок, но затем одернула себя и самолюбиво вздернула подбородок.
— Ослушаться вашего приказания? — с негодованием воскликнула она. — Прошу прощения за самовольство, но, думаю, спасла нас моя сообразительность, а вовсе не ваш пистоль!
— Что
Ей хотелось кричать на него, объяснить, как она испугалась за него, но слова замерли у нее на устах, и она только пробормотала:
— Об этом я не подумала.
— Оно и видно. Когда я отдаю приказание, вы не должны подвергать его сомнению. Для меня это вопрос принципа. — Он видел, как Мария сердито насупилась. — Больше не смейте меня подводить!
Испуг Марии сменился негодованием, и она холодно отвернулась. Он в бешенстве уставился на ее профиль, думая о том, что ее появление перед разнузданной толпой могло привести к страшным последствиям. Но еще больше он проклинал себя за то, что не ожидал встречи с обезумевшими повстанцами. Ему нужно было приказать Пьеру следовать в объезд деревни, а он, забыв об опасности, слишком торопился добраться до гостиницы.
Он размышлял о том, почему слуги с первого взгляда подчинялись ему, а эта упрямая и дерзкая девица поступает как ей вздумается. Она была до такой степени непредсказуемой, что на ее слово нельзя было надеяться. И все-таки его восхищали мужество Марии и ее остроумная идея с оспой.
Когда они подъезжали к постоялому двору, он кинул на нее взгляд и с опозданием подумал, как, должно быть, ей было страшно столкнуться с этой бандой злодеев, которые только что подожгли усадьбу вместе с находившимися в ней обитателями. С жалостью он вспомнил о ее юном возрасте, страшном испуге и отчаянной отваге. Любая другая женщина на ее месте впала бы в истерику.
Через несколько минут коляска въехала в ворота гостиницы, и Пьер остановил взмыленных лошадей. Чарльз спрыгнул на землю, затем протянул руки, чтобы помочь Марии спуститься, ее лицо оставалось замкнутым, она упорно избегала его взгляда.
Он осмотрел многолюдный двор.
— К несчастью, мы не заказали комнаты заранее, так что придется удовлетвориться тем, что предложат.
Мария обернулась к нему.
— Чарльз, я буду вам очень благодарна, если вы снимете для себя отдельную комнату, — сухо сказала она. — Мне нет дела до того, как отнесется Пьер или другие к тому, что муж и жена занимают отдельные комнаты, объясните это как вам вздумается, но сегодняшнюю ночь я предпочитаю провести в одиночестве.
— Как пожелаете.
Мария обрадовалась, что он не стал возражать, впрочем, он умел, когда нужно, сохранять непроницаемое лицо, так что трудно было догадаться, о чем он думает или что чувствует.
Они вошли в общий зал, и их оглушил страшный шум. Казалось, гостиница была переполнена, но Чарльзу удалось заказать комнаты.
— Пожалуйте сюда, сударыня, — сказал трактирщик, поднимая ее саквояж и направляясь к лестнице. Чарльз остался в общем зале, чтобы выпить в компании с Пьером так необходимую ему кружку холодного крепкого пива.