Замужняя девственница
Шрифт:
– Рад, что помнишь. А то мне стало казаться, что моя непослушная жена совсем забыла своего мужа.
– Артур провёл тыльной стороной ладони между моих грудей. От шеи вниз, отдавая дань своему любимому движению, которое мне было противно до тошноты. Слишком собственническое. Надменное какое-то и пренебрежительное.
– Таких не забывают!
– протолкнула я сквозь зубы, желая, чтобы слова превратились в хлыст или ремень, который он так любит и полоснули его.
– Я тоже очень соскучился, дорогая, - Сегеда вцепился в моё запястье и потащил к выходу, попутно кивнув
– Я не хочу с тобой никуда ехать! Ты обещал меня отпустить! Отвали! Ненавижу! Убирайся из моей жизни!
– извергала я крики отчаяния, захлёбываясь морозным мартовским воздухом.
– Ты сбежала от меня! Выставила дураком! Опозорила перед домашними! Ни о каком "отпусти" теперь не может быть и речи, Лидия!
– рявкнул от и почти втолкал маня на заднее сиденье "крайслера".
– Это всё отговорки! Не это, так другое! Ты не отпустил бы меня! Придумал бы любую причину, лишь бы удержать рядом.
– я сжалась под его сверлящим взглядом.
– Ты унизил меня перед теми людьми! Выставил, как шлюху! Я ненавижу тебя, Сегеда!
– я захлёбывалась в потоке эмоций и слёз.
– Прости, любимая. Мне так жаль, - Артур схватил меня в железную хватку и прижал к себе, не оставляя ни сантиметра для манёвра.
– Я был слишком пьян. Лида, - он притянул меня за подбородок, заставляя посмотреть на него.
– Я вымолю у тебя прощение. Обещаю.
– Просто дай мне развод, Артур.
– постаралась я снова воззвать к его совести.
– Этого не будет никогда! Ты моя, Лида, - прохрипел он и впился в мои губы в жадном поцелуе.
Так хотелось укусить его, барахтаться, сопротивляться, но хватка у Сегеды была, как у Геракла.
Он скользнул рукой по моему бедру под юбку. Слегка развернул на бок и властно впечатался пятернёй в левую ягодицу.
– Как же я скучал по тебе, дорогая!
– Я никуда с тобой не поеду. Останусь здесь, а завтра с утра подам на развод. И тебе лучше согласиться по-хорошему. Ты же не хочешь, чтобы я пошла в полицию с заявлением о семейном насилии?
Артур секунд пять смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом сотряс, оклеенные дешёвыми обоями стены хостела диким смехом. Громким, пропитанным угрозой.
– Моя маленькая Лида угрожает?
– он схватил меня за руки и рывком притянул к себе. Засунул трясущиеся от злости ладошки под свой свитер и подтолкнул их выше, вдоль мохнатого, твёрдого торса.
– Поражаюсь, как ты до сих пор не поняла, что спорить со мной, убегать, а тем более угрожать - бесполезно, Лидочка.
Сегеда склонился к моему уху и зашептал, - В этом городе всё принадлежит мне. И в первую очередь - ты, моя дорогая. Твоё заявление потеряют, так же, как и все последующие. Убежишь - найду. Будешь угрожать - придётся действовать более жёстко. И начать я могу прямо вон с той милой женщины за этой дверью. Потом... Хм-м... Может, наша дорогая Верочка? Ты же её так любишь! Если, конечно, ты не против.
Для усиления эффекта, Сегеда вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет и положил на полку шкафа.
– Против.
– поспешила я проинформировать его.
–
– он снова схватил мои руки и поднёс к своим губам. Схватил ртом сначала мой большой палец, слегка укусил у основания и, облизав, отпустил. Потом указательный подвергся той же участи. Средний...
– Если снова убежишь, всех, кого ты знаешь, пересчитаю, как эти милые пальчики, Лидочка. И последним уйду сам. Избавлю мою любимую жену от своего присутствия.
– он снова затолкал мои руки к себе под свитер и довольно выдохнул, когда они коснулись чуть влажной кожи его живота.
– Но сможешь ли ты жить с таким грузом на душе, любимая?
– Ты сумасшедший! Больной!
– взвизгнула я и отпрянула от него.
– Ты права. Сумасшедший. И лучше тебе меня больше не злить и быть послушной девочкой.
– он резко крутанул меня за бёдра и за секунду сорвал колготки и трусики.
– Потому что наказания за непослушание у меня суровые, ты знаешь.
Руки Сегеды ненасытно шарили по моей заднице, стискивая всё сильнее и сильнее.
– Но на этот раз я не буду слишком суровым, если ты меня об этом попросишь...
Я сжала зубы, терпя его дикие руки. Не собиралась ни просить, ни выбирать способ наказания, как он любил.
– Я жду, Лидочка... Что выберешь?
Как предсказуемо!
– Мне всё равно!
– упрямо выплюнула я.
– Попроси хорошо, и тогда я обойдусь парой-другой шлепков по этой сладкой попке.
– и этот козёл начал приводить свои угрозы в исполнение.
– Да пошёл ты!
– я вывернулась из-под его рук и в два прыжка оказалась возле шкафа. Схватила пистолет, взвела курок и поднесла к своему виску.
– Ещё раз дотронешься до меня и я пущу себе пулю в голову! Я не шучу! Мне уже всё равно, Артур!
– Ну давай, Лида. Давай.
Прошло пять секунд, десять, пятнадцать. А может, время измерялось уже минутами, а я так и стояла с поднятым к виску оружием в трясущейся руке?
– Ну хватит, Лидочка. Такие игрушки не для маленьких девочек.
– он осторожно разжал мои пальцы и спрятал тяжёлый ствол в недрах пиджака. Поцеловал в лоб и, как ни в чём не бывало, предложил, - Поехали домой, любимая. Я так устал. Хочу уснуть в объятиях жены.
Не удалось. Все мои попытки вновь оказались никчёмными. Сегеда знал, что я не смогу. Увидел мой страх и снова тихо ликовал, наслаждаясь очередным выигранным сражением.
Глава 18
– Лидия Андреевна! Рады видеть Вас дома!
– сдержанно улыбаясь, Вера забрала у меня шубу и огромный букет, всунутый мне в руки мужем "в знак примирения".
– Доброе утро, Верочка. Я пойду к себе. Прошу, не будите меня до полудня. Очень устала.
– Конечно, конечно. Может быть, сначала позавтракаете, Лидия Андреевна? Приготовить ваши любимые сырники?
– Не нужно. После...
– я попыталась вложить в последнее слово побольше смысла. Знала, что девушка волновалась за меня эти две недели. И теперь её тревог вряд ли поубавилось. Сейчас Вера переживала за то, что мог сказать или сделать мне её хозяин. Но сил на разговоры и правда, не осталось.