Замыкающий (сборник)
Шрифт:
– Ну и что?
– А ниче. Киреев на суслика похож. Маленький, толстый. А ведь допишется. Я читал эти сочинения, – грызя большой палец, подытожил Андрей, – списывает.
– У кого?
– Подозреваю – у допотопных шелкоперов. Точно. А я думаю, что это он из библиотек не вылазит? – Он задумался, глядя в пол, и добавил: – Я бы такой мурой не занимался, конечно. Так вот, поройся в старых книгах и слизывай на здоровье. У Киреева одно письмо знаешь, как начинается? Драгоценная моя! Во, суслик, слямзил
– Я сегодня в школу не пойду. Скажешь – горло болит.
– У тебя в прошлый раз болело.
– Ну скажешь, мать белить заставила перед праздником.
– Женька, Андрей! – не на шутку рассердилась Наталья.
Женька спрыгнул со стола, прошел мимо брата, ловко ущемив его за нос. Андрей вывернулся, вскочил, повис у него на плече. На кухне Андрей с ходу сел на стол, отхлебнул чай из Юлькиного стакана.
– Ты когда-нибудь умываешься? – ядовито спросила Юлька.
– На себя посмотри, – в тон ответил Андрей, – сколопендра.
– Мам, как он мне отвечает!
Наталья подошла к сыну:
– Иди-ка штаны надень.
Андрей зло дернулся, но пошел к себе.
– Женька! – гаркнул он через минуту.
– Чего? – подойдя, лениво спросил Женька.
– Джинсы, – коротко объяснил Андрей.
– Андрюха, ну дай сегодня, а?
– Обойдешься. У меня дела.
– Какие?
Андрей оглянулся и, вплотную подойдя к брату, спросил:
– Никому не скажешь? Выдь-ка в огород на минуту. Я тебе покажу кое-что.
Он повертелся немного на кухне, потом нахлобучил отцову шапку и телогрейку и скрылся. Женька, дожевывая на ходу, вылетел за ним.
– И то снег! – довольно протянул Андрей. – Снег, Кузя, снег. – Он слепил весомый ком и быстро сунул его Женьке за ворот. – Закаляйся, – прихлопнул сверху на свитере и сбежал в огород.
Пока Женька, изгибаясь и морщась, вытряхивал тающие хлопья из-под свитера, Андрей протаранил ногами пол-огорода, навертев на нетронутой зыби глубокие рыхлые колеи. Женька кинулся на него, Андрей, ловко вывернувшись, широко расставил ноги.
– Спокойно, мальчик, – деловито подсказал Андрей, выставив вперед крепкую круглую голову, пошел на него, как бычок. От удара Женька упал, но, ухватив внизу ноги брата, ловко сдернул на землю. Они недолго барахтались в снегу, потом Андрей вдруг слабо попросил: – Жень, дай полежать спокойно. – Женька оставил брата, пошел к сараю. Андрей, глядя в небо, с удовольствием выдыхал влажный пар.
– Ну, че ты хотел показать? – спросил Женька, садясь на снег у сарая. Андрей хихикнул и ползком пошел к брату.
– К вопросу о половом воспитании, – подмигнув, сказал он. – Не смотри. – Андрей обошел сарай, выглянул из-за угла и еще раз погрозил. – Не смотри.
Из своего тайника он принес большой клеенчатый сверток, долго трещал замерзшей клеенкой,
Женька опешил, когда брат вытащил карты из упаковки. Это были не игральные карты, это была новенькая, отливающая глянцем, яркая колода открыток с голыми пляшущими женщинами. Слабеющими руками Женька перебирал карты, чувствуя, как жестким жаром горит лицо.
– Где взял? – робея, взглянув на брата, спросил он.
– «Фирма» работает, – довольно улыбаясь, ответил Андрей. – Я на этих красотках бизнес сделаю, – задумавшись, добавил он.
Женька опустился на землю, охапкой снега потер горячее лицо.
– Охота тебе… – Он помедлил, не зная, как назвать, потом с силой выдавил: – Этим заниматься.
– А не все ли равно, чем заниматься? Уметь надо деньги делать. Вахлачок ты у меня, Женя, – грустно сказал Андрей.
Женька лег на спину, как был, в свитере, но холода не чувствовал.
– Ну, что ты? Чего сник-то? – Андрей легонько ткнул его в бок.
– Да ну, противно, – поморщился Женька.
– Слушай, что ты из себя Христа изображаешь? – Андрей сплюнул. – Интересно, а зачем это ты соседке в окна пялишься?
– А ты видел? – вскочив, зло спросил Женька.
– Видел. В натуре, смотреть не противно?
Андрей не договорил. Женька неожиданным ударом сбил его с ног.
– Ты че, ты че? – вскакивая, взвизгнул Андрей. – Сбесился?
Женька ударил снова. Но Андрей был много сильней и тренированнее брата. Он рассчитанно и умело врезал Женьке в лицо, тот отлетел к сараю и влип в скользкую холодную стену.
– Спокойно, мальчик, – отдышавшись, сказал Андрей и пошел к дому. Женька налетел на него сзади. Он бил брата куда попало, царапался, неумело цеплялся за Андрееву голову, Андрей отвечал зло, сильно, сшибал Женьку с ног, но тот поднимался и неукротимо шел на брата.
– Дурак. На кого лезешь, – бормотал Андрей. – Я же измолочу тебя, – и шурнул Женьку вниз по огороду. Женька плашмя прокатился, поднял голову, карабкаясь вверх. И тут Андрей, отрезвев, увидел бешеное, жалкое, в кровь разбитое лицо брата, в ярости перекошенные дрожащие тонкие губы.
– Женька, – простонал он, – что ты, Женька, я же не хотел…
– Уйди, – сухо прорычал тот, поднимаясь.
– Женя, Женечка. Ну прости. Я не хотел, Женя…
– Уйди. – Женька, пошатываясь, размазывая пятерней лицо, прошел мимо Андрея, потом обернулся и, презрительно сплюнув, бросил:
– Ты мне никто больше…
Он медленно открыл дверь, входя в дом. Юлька, все еще торчавшая на кухне в ночной рубашке, увидев его, закрыла ладонью рот и пронзительно завизжала:
– Мама, мама!