Занимательно о ботанике

Ивченко Сергей Иванович

Однако и этим не исчерпываются перспективы дикого перца. Набирающий силу соперник женьшеня уже успел проявить себя в звероводческих совхозах, на птичниках, на пасеках. Добавки его препарата к пище норок уменьшили их падеж, улучшили развитие и положительно отразились на качестве «пушистого товара». Куры-несушки ответили на элеутерококкус значительным повышением числа яиц, а цыплята усиленно набирали в весе. Смешав экстракт корней дикого перца с медом и угостив им пчел, ученые снова стали свидетелями замечательного явления: не только ускорился рост пчелосемей, но и сами сборщицы нектара заработали с умноженной энергией.

—

Есть все основания предполагать, что возможности нового корня бодрости далеко не исчерпаны, — уверенно говорит его крестный отец — доктор медицинских наук И. И. Брехман. Вместе со своими коллегами из Дальневосточного филиала Сибирского отделения Академии наук СССР и Всесоюзного института лекарственных растений он открывает все новые качества столь обнадеживающего целителя.

Остается отметить еще одно его достоинство: свободно-ягодник не нужно так долго искать, как женьшень, ибо растет он на Дальнем Востоке чуть ли не повсеместно, а заготовка его драгоценного сырья не составляет особого труда. Сбор пахучих с пряным привкусом корней приурочивается к осенней поре, когда они достаточно обогатились благодатными соками земли. Выкопанные, а затем промытые в проточной воде и подсушенные коренья дикого перца уже вполне готовое сырье. Их отправляют целыми партиями для получения жидкого целебного экстракта. Производство впервые освоено на Хабаровском химико-фармацевтическом заводе, который способен обеспечить ценной продукцией всю страну.

Чтобы не исчерпать природные запасы дикого перца, предпринято его изучение и на промышленных плантациях. Первые результаты опытов внушают надежды, что можно будет возделывать его и искусственно.

Одновременно с дальнейшим изучением чудодейственного родича женьшеня идет поиск и среди других членов аралиевой родни. Ведь только в лесах Дальнего Востока она представлена семью обширными родами. Очень вероятны новые ценные находки и в роде аралии с его «чертовым деревом» и среди разных «панаксов», берущих свое название, как и женьшень, все от того же панцуя (акантопанакс, калопанакс, эхинопанакс, псевдопанакс). Всего же удивительное семейство аралиевых объединяет около 60 родов с почти 500 видами, большинство из которых обитает в тропических областях обоих полушарий. Особенно процветают они в индо-малайских краях, где находится и родина известного черного перца. Значит, возможен удачливый поиск и среди этой родни…

Большое будущее открывается теперь перед дальневосточным и иными собратьями знаменитого черного перца и легендарного женьшеня.

В добрый путь, зеленые друзья людей!

Сестра женьшеня

У нас уже состоялось первое знакомство с семейством аралиевых, которые дали миру и самого знаменитого из всех зеленых врачевателей — женьшень и неизвестного до недавнего времени элеутерококкуса. Говорилось и о том, что ученые предвидят важные находки в многочисленной семье аралиевых. Значит, небезынтересной будет и встреча со старейшиной всего аралиевого племени, которому семейство обязано и своим названием. Речь идет о роде аралия. Представлен он почти 35 видами, среди которых, пожалуй, наиболее примечательным можно считать аралию маньчжурскую. Специалисты выделяют ее прежде всего за устойчивость к морозам. В этом у аралии среди соплеменников нет конкурентов ни на родине, ни на новых землях, куда ее вместе с другими аралиевыми переселили.

Дико растет она одиночными деревьями или небольшими группами в смешанных и хвойных лесах Дальнего Востока, Кореи и Маньчжурии. Особенно же энергично обживает она там вырубки и старые пожарища, образуя на них в полном смысле слова непроходимые заросли. Будто плотный строй солдат с винтовками наперевес, ощетинивается аралия в этих местах густым переплетением очень колючих крон. Чертовым деревом зовут ее в народе. Такую репутацию она заслужила из-за неприятностей, какие доставляет людям шипами — колючками, густо сидящими как по стволу, так и по веткам. Иногда ее зовут еще шип-деревом.

Но неприязнь к аралии маньчжурской возникает только при непосредственном соприкосновении

с нею. Издали же нельзя не залюбоваться этим растением. Недаром чертово дерево называют также дальневосточной пальмой. Это уже дань признательности за ее удивительную красоту.

Очень хороша она и у лесной опушки и на просторной поляне. Стройные ее стволы, хотя и колючие, но на редкость прямые, неветвящиеся, подчас достигают 12 метров высоты. На самой вершине они и впрямь подобно настоящим пальмам увенчаны широкой ажурной кроной, образованной крупными, почти метровой длины, листьями. Их называют сложными, так как каждый лист-исполин состоит из 30–88 листочков. Сходство аралии с заморскими тропическими красавицами увеличивается в июле — августе, когда она выбрасывает метровую метелку зеленовато-белого соцветия. Пышное, ароматное, оно отличается обилием нектара. В осеннюю пору, с начала сентября, оно уже заменено соплодием, сплошь увешанным мелкими, до полусантиметра в диаметре, темно-синими ягодками. Великолепно вырисовываются их гроздья на фоне красноватых осенних переливов аралиевой листвы.

Впервые аралия маньчжурская отправилась за пределы своей родины еще в 60-х годах XIX века, когда ее переселили в Петербургский ботанический сад. С тех пор и протоптана дорога на чужбину. Редко теперь можно встретить ботанический сад, где бы не выращивали это экзотическое дерево. Мягкие зимы она переносит хорошо и в Ленинграде и в Подмосковье, иногда даже достигает периода цветения и плодоношения, но в суровые морозы сильно обмерзает. Несколько ее сорокалетних экземпляров, высотой всего лишь около 4 метров, растут сейчас в Ботаническом институте Академии наук СССР в Ленинграде. Аралию маньчжурскую испытали и во многих других ботанических садах Советского Союза, а также и за рубежом. В большинстве пунктов растет она чаще всего в виде куста. Особенно хороша она для живых изгородей. Белая, мягкая, правда довольно рыхлая, древесина аралии может с успехом использоваться для облагораживания деревянных изделий.

Казалось, этим и исчерпались полезные свойства растения. Но давний опыт ботаников показывал, что далеко не всегда удается легко выпытать у растения все его секреты, добраться до всех его сокровенных особенностей.

Так случилось и с аралией маньчжурской. Долго оставалась она лишь красивым оригинальным растением — да и только. Лишь недавно комплексной экспедиции Всесоюзного института лекарственных и ароматических растений, обследовавшей ее обширные владения на Дальнем Востоке, удалось напасть на обнадеживающий след. А привел он опять же… к корням. Их состав был тщательно изучен. Затем изготовили опытные препараты и начали их тщательное испытание.

Многократные опыты неизменно подтверждали высокое лекарственное значение веществ, содержащихся в корнях аралии маньчжурской. Настойка из ее корней во всех случаях демонстрирует великолепное тонизирующее действие, хорошо помогает при нервных заболеваниях и некоторых видах шизофрении, а при быстрой утомляемости и раздражительности действует эффективнее всех ранее известных веществ.

Так было найдено и передано в эксплуатацию Хабаровскому химико-фармацевтическому заводу еще одно целебное растение из аралиевого семейства. Оправдали себя целиком многие кропотливые исследования, которые ранее могли казаться бесцельными или малозначащими. А ведь именно благодаря им теперь известны и вся биология аралии маньчжурской и наилучшие способы использования этой сестры женьшеня.

Ягода буйвола

Недавно мне довелось побывать во многих лесах и национальных парках Канады и США. Знакомясь с их древесным населением, я впервые повидал во всей их первозданной красе необычные для нашего континента растения: плантации щедрого североамериканского клена, удивительные колоссы растительного мира — секвойи, величественные болотные кипарисы, высовывавшие над водой белесые «головы» дыхательных корней…

Это были удивительно приятные, богатые неожиданными впечатлениями встречи со старыми знакомыми (давно уже переселенными в наши южные ботанические сады и парки). Одна из таких встреч началась… за столом гостеприимного американского коллеги.