Заново, с новыми силами
Шрифт:
– На Дорогобужском и в лучшее время дорога была так себе, а сейчас, после зимы...
– поддакнул Христос, пристально глядя на Злого, - И вообще, есть основания, что та самая "банда", - он саркастически выделил слово "банда", - окопалась и в Дорогобуже.
– Ну вот, тем более. Умник сказал, что вы планируете с этими ребятами то ли воевать, то ли мириться, и что я вам пригожусь.
– А не сказал ли он.
– тон Христа, и без того бывший елейным, стал еще приторнее, - Что болтун - находка для шпиона? Сидеть на месте!
– в голосе начальника Вязьмы неожиданно
– Оу-оу.
– Злой инстинктивно поднял руки ладонями вверх, - Не надо мне тут никаких мушек. Никто меня не прислал, я сам по себе. Говорю же - из Москвы я.
– А форма почему американская?
– кивнул Христос на камуфляж Злого, - Машина откуда? Не надо мне лапшу на уши вешать! Если признаешься прямо, что ты американский шпион, то я обещаю, что не шлепну тебя прямо здесь и сейчас.
Злой тяжело вздохнул:
– Как же вы все меня задолбали. Русская это форма. Е-мэ-эр лето называется. Расшифровывается как "Единая Маскировочная Расцветка". И машина у меня русская. Джип "тигр", он же ГАЗ-2330. И рожа у меня вологодская, не видишь, чтоли? Из меня американец, как из тебя жонглёр.
– Что-то хорошо ты помнишь названия... Военный?
– прищурился Христос, пропустивший посредственную остроту мимо ушей.
– Нет.
– покачал головой Злой, - Точно не военный. Я думал над этим: повадки у меня не те. Служивого сразу видно.
– А откуда знаешь тогда?
– Да без понятия я, чего ты пристал?
– взорвался Злой, - Ты-то сам много помнишь вообще? Я бы легко название машины и камуфла махнул хотя бы на один намек на то, ради кого я вообще в Смоленск прусь!
Христос молчал, и что-то прокручивал у себя в голове, а затем спросил:
– Хорошо. Если ты действительно из Москвы, то как ты мимо Гагарина проехал?
– Громко.
– кровожадно усмехнулся Злой, - С концертом.
Христос поменялся в лице:
– Так это ты?...
– Я.
Начальник Вязьмы крепко задумался.
– Знаешь, в чем была ошибка Барона?
– сказал Злой, которому осточертело сидеть с поднятыми руками на мушке у психа, верящего в американское вторжение, - Он тоже строил из себя крутого. Гнул пальцы. Угрожал. Оскорблял. Напал на меня. Чем все закончилось - ты знаешь.
Судя по лицу, Христос знал.
– Опустишь пистолет - будем дружить. Я не обидчивый. Я просто хочу в Смоленск.
Христос напряженно думал, наверняка, над тем, можно ли будет доверять человеку, на которого ты лично наставил ствол. Многие такого бы не простили.
– Ладно. Поверю.
– "макаров" снова занял свое место в тайнике под столешницей, но недоверчивый прищур Христа никуда не делся, видимо, он все еще продолжал подозревать гостя в намерении открутить ему голову. И небезосновательно, ибо похожие мысли посещали Злого, заставляя кровь бурлить.
– Мир?
– Христос первым подал руку гостю, и тот, не задумываясь, пожал её.
– Дружба, жвачка.
– дружелюбно оскалился Злой в ответ, - Так что там со Смоленском? Ну, то есть с Сафоново? Войнушка намечается?
–
– Сам понимаешь, для меня это вопрос важный. Я готов помогать, я готов даже воевать с этими вашими Сафоновскими американцами, кем бы они ни были, и взамен прошу только помочь перебраться.
– А откуда тебе знать, что в Смоленске не окажутся те же самые Сафоновские американцы?...
– Ниоткуда.
– уверенно сказал Злой, - Мне вообще наплевать на всех в мире американцев. Я просто хочу в Смоленск. Я даже не знаю, ради кого еду туда, просто чувствую, что меня там ждет что-то очень важное, что поможет мне всё вспомнить.
Христос опустил глаза и нахмурился:
– Везучий. У тебя хоть какая-то зацепка есть...
– А у тебя нет?
– Не-а. Хожу по Вязьме, места, вроде, узнаю, но без подробностей. Даже где жил не помню. Интересная штука тут получается - я помню очень многое, но всё это никак не относится к моей личности. Как будто кто-то специально стёр все мои воспоминая, оставив одни только... не знаю, как назвать. Знания, может быть? Не привязанные ни к чему конкретно. У тебя не так?
– Также.
– кивнул Злой, - У всех, с кем я разговаривал, такая же ситуация. Ничего о себе не помнят.
– Ну вот, тогда ты меня поймешь. Проснулся я в храме, прямо на полу. Что было до этого - как отрезало.
– Ты не думал, что ты священник?
– Слу-ушай, а точно! Как же я сам не догадался.
– сарказм в голосе Христа был особенно злобен и ядовит, - Да ты гений!... Нет, не священник я. Также, как и ты знаешь, что ты не военный, я знаю, что не церковник. Я ж ходил потом по храму, трогал всякие... Штуки. Мышечная память не отзывается, в этом плане всё глухо. Ладно, хрен с ним, это всё лирика. Хочешь в Смоленск - будет тебе Смоленск. Воевать может быть даже и не придется. Но нужно будет подождать, у нас тут порядка никакого, я пытаюсь организовать хоть что-нибудь, но пока что полная анархия. Если хочешь помочь - помоги с этим. У нас адекватные люди - редкость.
Злой, немного подумав, кивнул:
– Обживусь - попробую. Но не знаю, имеет ли это хоть какой-то смысл, мне ведь, как ни крути, скоро уезжать. До конца лета я точно уберусь отсюда, хоть пешком. Зимовать я собирался в Смоленске.
– Смысл есть всегда. Лучше хоть немного работать в каком-то направлении, чем забросить его насовсем. А дел у нас много... Короче, езжай пока, осмотрись, покатайся по городу. Только на юг сильно не забирайся, там дебилов много агрессивных, и собаки одичавшие.
– С собаками уже сталкивался.
– кивнул Злой.
– Тем лучше, знаешь, чего от них ждать. Жить можешь в общежитии. У нас в центре несколько многоэтажек реквизированы под это дело.
– Нет, спасибо. Без обид, но я лучше как-нибудь отдельно.
– Дело твое.
– кивнул Христос, - Тогда заходи, как созреешь для работы. И, вот еще... За ствол прости. Нервы.
– Ничего страшного.
– Злой поднялся со стула, отметив, что Христос выглядит чертовски осунувшимся и усталым, - Время такое. Счастливо оставаться!