Заноза для хирурга
Шрифт:
– Четвёртая, как у матери.
– И для Элины, если она была не в курсе деталей, это было нормально, она даже не подумала...
Он кивает.
– То есть, тебе всё стало известно ещё в роддоме, – смотрю на него непонимающе. – Почему ты…
– Молчал? – он опускает глаза. – Тогда мне казалось, что я люблю жену. И я любил сына. Сразу полюбил, как только мне положили его на руки в первый раз. Я решил, что это неважно. Неважно, от кого она родила. Он был для меня моим родным ребёнком. Тем более, что Элина тоже молчала.
Я всхлипываю, не удержавшись.
– Не надо, только не плачь! – Никита нервно подсаживается чуть ближе, протягивает руку, стирает каплю с моей щеки.
Беру салфетку и вытираю влагу под глазами.
– Если всё было в порядке, зачем она сказала? – говорю после паузы.
– Ничего не было в порядке, – он нахмуривается. – Элине не пришлись по вкусу ограничения, которыми она была связана из-за младенца. Кормление, бессонные ночи, потом детские болезни, да и вообще её не очень интересовал ребёнок. Наши отношения постепенно ухудшались. Спустя эти четыре года сын стал единственным, что нас связывало. А потом она встретила другого мужчину. Которому мальчик в принципе не был нужен.
– Это был не его отец?
– Нет, – Никита качает головой, губы кривятся в болезненной гримасе, – его отцом был мой лучший друг.
Отталкиваюсь от стола, закрываю лицо руками. Всё, я больше не в состоянии это слушать. Кто мог подумать, что…
– Аннушка? – чувствую, как мужчина садится рядом, аккуратно касается моих плеч.
Тянусь и обвиваю его руками за талию, утыкаюсь лицом в грудь. Никита на несколько секунд застывает, а потом осторожно, но крепко прижимает меня к себе.
– Что случилось дальше? – спрашиваю глухо, потому что я должна узнать до конца.
– Дальше… – он обнимает меня чуть сильнее, – дальше я сделал глупость. Одну из двух самых грандиозных в своей жизни. То, что она забеременела именно от Демьяна… в общем, это стало последней каплей. Я сорвался. Наговорил много чего ей, а затем и бывшему другу. По его словам, ну, во всяком случае тем, что он успел мне сказать, ему ничего не было известно. Я не захотел выслушать. Была проведена генетическая экспертиза, доказан факт измены, нас с Элиной развели через суд, а Костя остался с Демьяном.
– Почему не с тобой? – спрашиваю тихо. – Ты мог бы, наверное, доказать, что...
– Элина не упустила случая подгадить нам всем, – он утыкается носом в мою макушку. – Не хочу сейчас всё это вспоминать, но, в общем, суд встал на сторону настоящего отца.
– И Демьян этого хотел? Забрать у тебя сына?
Никита тяжело вздыхает.
– Так получилось, что у него были проблемы со здоровьем. Начались через пару лет после рождения Кости. Вполне вероятно, он больше не сможет иметь детей, и ухватился за этот шанс. За это я, наверное, не могу его винить. И потом, он не был совсем чужим. Костя его
Отстраняюсь от мужчины, он неохотно размыкает руки, отпуская меня. Гляжу на него внимательно.
– Ты сказал, что сделал глупость. Что именно в этой ситуации было глупостью?
Он смотрит будто в никуда, взгляд расфокусирован.
– Я виноват перед Костей. Нельзя было рубить с плеча. Рвать отношения. В итоге лишился и сына, и друга. Демьян пытался со мной поговорить. Если бы мне удалось вовремя успокоиться и выслушать… Возможно, всё пошло бы по-другому.
Моргает, концентрируясь на моём лице.
– Ты скучаешь по нему. По ним обоим, – произношу негромко.
Он сглатывает, отводит глаза и кивает. Я не решаюсь продолжать, и Никита, справившись с собой, говорит:
– После того, что произошло, я не смог оставаться там. Бросил всё, вернулся, получил должность заведующего – это было несложно, учитывая мой опыт и послужной список. И в первый же день на новой работе встретил удивительную девушку. Талантливую, умную, добрую, всегда готовую прийти на помощь. Я не верил, что такие существуют, – немного грустно улыбается, глядя на меня, и я кое-что вспоминаю.
– Чей день рождения был в тот день, когда ты напился? – спрашиваю, уже зная ответ.
– Косте исполнилось пять, – подтверждает мою догадку Никита. – Значит, я всё-таки наговорил тогда лишнего. Что-то ещё сказал?
– Только что я тебе снюсь, – улыбаюсь.
– Да, к тому времени я уже влюбился в тебя без памяти.
Внимательно гляжу на него.
– Почему ты сразу решил, что влюбился? – спрашиваю осторожно.
– Не сразу, – Никита качает головой. – Долгое время я думал, что… не знаю, что я думал. Но отказывался признавать, что отношусь к тебе не так, как ко всем остальным.
Мы оба молчим какое-то время.
– Аня, прости меня, – он тянется к моим рукам, поглаживает пальцы. – Пожалуйста, прости. Наступить на одни и те же грабли один раз мне показалось недостаточным, – криво улыбается, но тут же опять становится серьёзным. – Моё прошлое меня не оправдывает. Но, клянусь, я не допущу больше такого.
Смотрю на мужчину. Он как будто немного побледнел, взгляд бегающий, пытается уловить выражение моего лица.
Вместо ответа я медленно поворачиваю ладонь и переплетаю свои пальцы с его.
– Это значит... «да»? – Никита смотрит на наши руки, поднимает голову.
– Я понимаю, почему ты вёл себя так, – киваю. – Спасибо, что рассказал. Я не сержусь и не обижаюсь.
– Мне почему-то слышится большое «но» в конце фразы, – он нервно проводит по волосам рукой, взлохмачивая.
– Нет никакого «но», – улыбаюсь, поправляю ему упавшую на лоб прядь. – Просто ты немного выбил меня из колеи своими откровениями. И прости, что лезу не в своё дело, но я считаю, что тебе надо связаться с Демьяном.