Заноза
Шрифт:
– Вот, Валерия Игоревна, список препаратов, на прием приходите через четыре дня. Если хуже станет, то на дом вызывайте.
Я забрала бумажки, сунула их в сумку и вышла за дверь.
На улице разыгралась метель. Конец марта, а такое впечатление, что зима и не собирается отступать, метет так, того и гляди, сугроб образуется на бедной маленькой мне.
Что же делать?
Добредя до остановки, я уселась на ледяную скамейку, тупо уставившись на дорогу. Проеду пару остановок на автобусе, сил нет ползти домой. Еще в аптеку зайти надо…
Пират
Сбросив куртку на пол, я стащила ботинки и поплелась в кухню. Так, сейчас выпью антибиотик, затем прополощу горло, сварю морс брусничный, а потом лягу и подумаю, что делать дальше. Наверное, надо в женскую консультацию записаться.
Почему-то мысль сообщить Алексею о будущем отцовстве вызывала во мне бурю возмущений. Нет, ну какой он отец? Наверное, я скажу ему, но позже. И при личной встрече. Не по телефону же такое вываливать. Надо выздороветь сначала, то есть, у меня минимум неделя продумать речь. Как вообще нормальные женщины сообщают своим парням о беременности? «Милый, у меня две полоски! – Ты беременна? – Нет, я бурундук!»
Вот и я бурундук. Бурундучиха, вернее. Тупая корова, что еще более правильно. Расставила ноги, позволила этому говнюку воспользоваться мной… И что теперь? Он зажигает с медсестрой, а я тут лежу с температурой и мыслью, что мне делать дальше. Ординатуру придется на год отложить. Это если я в начале января забеременела, то рожу в конце сентября, выходит. Хорошо бы хоть где-то декретные получать. Из центра Шиловских, наверное, придется уйти. Эх, как же все не вовремя! Не могу думать об этом, не могу…
Очень сильно клонило в сон, я легла на диван, укутавшись в плед, поставила стакан с морсом рядом на табурет, подтащила к себе поближе наевшегося до раздутого пузика кота, уткнулась ему носом в спину и закрыла глаза. Не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра.
******
Следующие три дня я в основном спала, изредка отпиваясь морсом и бульоном, сваренным из куриных крылышек. На четвертый утром надо было решать, полегчало мне или нет. Градусник показал тридцать семь и четыре. Выходит, чуток полегчало. Уже и состояние было не ватное, и самочувствие лучше, но все равно, ножки от долгого нахождения в вертикальном положении подрагивали. А еще ведь в поликлинику топать на прием.
Врач была уже другая, молодая, видно, что буквально года два-три назад закончила учебу. Она встретила меня с улыбкой, измерила температуру, послушала дыхание в легких, продлила больничный, добавив к назначениям солевой спрей в нос.
– Выздоравливайте! – сказала напоследок. – И человека надо бы врачу показать, у вас же скрининг должен быть сейчас.
– Спасибо! – я вышла из кабинета и нахмурилась.
Ну да, если рожать, то сейчас самое время пройти УЗИ для выявления патологий. Я ж алкоголь пила… Вдруг там что не так?
Буквально несколько
В тот момент, когда я брела по улице, размышляя о своем совершенно пока безрадостном будущем, зазвонил телефон.
– Привет, подруга! – пробасила трубка голосом Григория. – Ты как там, жива еще? Полегчало?
– Да, чуток полегчало, - ответила, пиная ком снега у обочины. – Ползу вот до дому с поликлиники. А ты сам как?
– И мне полегчало. Я тут, в общем, стою у твоей двери, мама варенье малиновое велела передать тебе, чтоб ты морс делала. Так что ползи там быстрее, ускоряй свои навыки.
Буквально через полчаса мы с парнем сидели в моей маленькой кухоньке, распивая ароматный чай с лимоном вприкуску с вареньем.
– А жопа не слипнется? – с сомнением глянула я на то, как Гриня насыпает в совершенно обычного размера кружку пять ложек сахара.
– Не! – мотнул он головой. – У меня точно нет. А ты экономь, да, тебе еще замуж выходить, как ты в платье свадебное влезешь?
– Скотина! – шлепнула я его полотенцем по руке. – Никакого платья не будет.
И заревела внезапно, закрыв тем же полотенцем лицо.
– Ой, ты извини меня, пожалуйста! – неловко подскочил парень, снося по дороге табурет и пытаясь обнять меня.
Уткнувшись ему лицом в рубашку, я рыдала словно мультяшная крокодилица, орошая слезами хлопковую ткань.
– Лер, ну ты прекращай! – басил Гриша надо мной, поглаживая по плечу. – Ну ты чего, ну ничего же. Ну влезешь ты в платье, ты вон какая худенькая и стройная. И вообще, самая красивая! Ну хочешь, давай поженимся, я тебя хоть в мешке возьму из-под картошки.
– Что? – я отстранилась, шмыгая носом и подняла голову, встречаясь со смущенным взглядом.
– Ну… вот… - пожал он плечами и посмотрел в сторону. – Ты ж знаешь… Я ж давно… В общем, предложение серьезное.
Я с размаху бахнулась на стул и обалдело захлопала глазами. Нет, ну, я подозревала, конечно, что Гриня в меня влюблен, но чтоб до такого дело дошло…
Замотав головой, словно корова, отгоняющая мух, я истерически хихикнула.
– Я ж теперь, Гриша, неликвид, - пошутила грустно, - выбыла из списка перспективных невест. Теперь я баба с прицепом, или как там таких называют.
Непонимающе хмурясь, Плотников привалился спиной к дверному косяку и скрестил руки на груди.
– Если ты про Пашку, то какой он прицеп-то? – пробасил задумчиво и добавил: - Извини…
– Да натворила я тут… Балда безголовая я, Гриш, - ответила и вздохнула, шмыгая носом и поднимаясь. – И мало того, что балда, так еще и дурында. Эх…
– Ничего не понимаю, Лер, - все также хмурился одногруппник. – Пояснительную бригаду надо.
– Я беременна, - уткнув лицо в ладони и не зная, куда деваться со стыда, еле слышно пробормотала в ответ.