Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток

Ларионов Антон Сергеевич

Воткнув крест у изголовья и подперев его камнями, я встал у могилы. Было… странно. Тут в какой-то мере начался мой путь по этому миру. Не в Дарге, где я впервые очнулся, а здесь, где я впервые отказался убивать. Не знаю, можно ли хоронить не крещёных под крестом, но мне казалось это правильным. Память странная штука. Когда я только попал в этот мир, я помнил всего четыре молитвы. После многократного стимулирования мозга маной, я помнил все утренние и вечерние молитвы, и несколько повседневных. И это при условии что и мозг не мой, а Тамара — бывшего владельца этого тела, упокой, Господи, его душу. Прочитав молитву за упокой, из вечерних, я перекрестился и направился к лагерю.

На опушке меня ждал один из ватажников. Разумная предосторожность. Мало ли, вдруг я тут какую гадость задумал.

— Откуда про крест знаешь? — решил нарушить молчание ватажник через какое-то время.

— Я его ставил.

Ватажник даже сбился с шага, но быстро догнал меня.

— А для чего?

Слушать как коверкают «родной» карольский было тяжко, и я перешёл на гивинкский, пару фраз на котором слышал в лагере. Знал я его не то чтобы хорошо, но явно лучше чем мой собеседник карольский.

—

Так в моём ордене принято хоронить людей.

На этот раз ватажник и вовсе остановился, и пока соображал, я успел уйти метров на десять вперёд.

— Знакомцы твои получается там лежат?

Я пожал плечами.

— Разбойники. Больше двух лет прошло, мне тогда десять только исполнилось, — решил я выдать побольше информации, чтобы его начальству было спокойнее. Спокойные соседи, залог крепкого сна.

Мы дошли до поляны, и разошлись по своим сторонам лагеря. Поход мой длился почти час, и за это время, друзья успели приготовить один из вариантов походной каши. Что-то вроде артека с мясом. У нас был подобран для наших нужд хороший десятилитровый котелок под основное блюдо, и трeхлитровый под «чай». Чая тут конечно не было, но травяные отвары из пахучих трав, мы пили всегда. При этом часто добавляли «секретный ингредиент». Самолично сваренное зелье магии. Треть каши улетела довольно быстро. Ужинали мы молча, на севере, в диких землях, как северяне называют места с плавающими границами аномалий, быстро учишься тишине. А мы прожили там года полтора. Но это был единственный способ увеличить магический резерв в приемлемые сроки. Каждый приём пищи там, был эквивалентен примерно атнивке мирной жизни тут, благодаря тому, что всё мясо и травы были полны магии. День проведённый там, двум дням тут, потому, что и в воздухе было полно магии. Полтора года, это три года тут, а ели мы там примерно два раза в день. Итого под полторы тысячи приёмов пищи, а значит за полтора года, мы вырастили объём маны, как за двадцать лет мирной жизни тут. И я имею ввиду двадцать местных лет. В земных это все двадцать пять. И если местный подросток к десяти годам может магией только поднять ведро воды, и продержать его над головой с полчаса, а отец на двадцать лет старше, может пол дня помогать себе таскать брёвна, то старики лет под пятьдесят, что сравнимо с земными семьюдесятью, могут продолжать условно активную жизнь селянина или горожанина, выполняя половину бытовых задач магией. Да, не так хорошо как руками, но вполне приемлемо. А с учётом того, что магия помогала поддерживать здоровье, пенсионный возраст тут наступал примерно никогда. Да и в бою прям вот магов, как в играх — не было. Но самым главным в нашем походе оказалось не увеличение объёма резерва, а навыки контроля магии. Без ложной скромности скажу, я был самым умелым магом из всех известных мне. При этом, по магическому резерву из наших, меня обгонял только Ротод. Последняя моя теория связывала это с мышечной массой, но для проверки не хватало статистических данных.

После еды мы как обычно устроили медитативные тренировки. А если точнее разбрелись по сторонам и стали по разному использовать магию. Разведённое зелье, как мы выяснили, не высасывало всю ману, особенно если совместить его приём с дыхательной гимнастикой, но на какое-то время повышало чувствительность к магии, позволяя более эффективно тренироваться. Тарта в последнее время училась эхолокации. Пару месяцев назад мы на ночёвку хотели остановиться в пещере, но оказалось что та полна летучих мышей. И после моего рассказа о том, как они ориентируются в полной темноте, сестра загорелась идеей научиться так же. Поэтому она спряталась за куст, немного глушащий звуки лагеря, и стала с закрытыми глазами подбрасывать камушки, методично цокая языком. Огль просто достал россыпь мелких камней, и стал в воздухе составлять из них буквы по алфавитам разных языков. Ротод учился покрывать защитой из плотно переплетённых волос разные части тела. Я же — отправился в ручей. Недавно я решил научиться регулировать температуру внутри себя, и холодный ручей тут был очень кстати. Один минус, это требовало большого количества калорий, и именно поэтому с собой я взял самодельный батончик из орехово-зерновой смеси с мёдом. Это было одно из блюд, привнесённых мною в местную кулинарию. Хотя блюдо, это пожалуй слишком громко сказано. Час я просидел в холодном ручье. Змерз як цуцик, но прогресс был. Замёрз я равномерно. Обычно после этого мы ложились спать, но сегодня из-за меня, мы остановились раньше обычного, поэтому Огль погнал нас на тренировку. Разминка, три спарринга, разбор полётов и отработка ошибок.

Тарта как обычно была слишком рискованна, проиграла все три спарринга, и поэтому пошла отрабатывать самое скучное — ОФП, с одновременной поддержкой в воздухе пера потоком воздуха. Это было сложнее чем просто держать в воздухе камень, что бесило Тарту ещё сильнее, и из-за чего получалось у неё это ещё хуже. Ротод был нашим лучшим бойцом. Менее техничным чем Огль, но неизменно побеждающим его благодаря голой силе и магической мощи. Он отошёл подальше, и начал всё ускоряясь отрабатывать связки ударов с копьём. Уже через пару минут скорость его стала такой высокой, что взмахи копья слились в равномерный гул бешеного вентилятора. Резерва ему хватало примерно на полчаса такого темпа после тренировок. Однажды Огль заставил его махать копьём так с полным резервом до полного опустошения. примерно полтора часа ушло у него на это, и потом неделю он жрал как не в себя. А это Ротод, он и так ест в полтора раза больше меня, вдвое больше Огля и вчетверо больше сестры. Огль напротив, двигался предельно медленно, создавая новые приёмы. Когда получалось что-то стоящее, он зарисовывал это в своём блокноте. Но это происходило всё реже, и вряд ли сегодня он что-то запишет. Впрочем это не уменьшало его энтузиазма. Меня же он отправил отрабатывать базовые удары с мечом и щитом — моим основным оружием. Это значило что мне нужно закрепить всё изученное, и примерно через месяц-два, меня ждут новые удары и связки.

Когда Ротод выдохся и мы по очереди сходили к ручью ополоснуться, наступило время второго ужина. пользу в ускорении метаболизма уже никому не приходилось объяснять,

и в область сердца желудка и кишечника мы направляли ману по умолчанию. Да и вообще гоняли её по большому и малому кругу кровообращения постоянно. На этот раз тишину нарушил Вард, сев рядом с разрешения Ротода. Для посторонних именно он был главой нашего отряда. Всё же глава распущенного дома, что по местным меркам приравнивается к примерно графскому титулу. Ну как я для себя это перевёл. На самом деле главными были все. Я был главным идейным вдохновителем и придумывателем стратегических целей. Нынешняя цель была самой крупной — гильдия авантюристов как в аниме. Ротод был главным административным ресурсом. Огль был наставником, учителем, и добрым дядюшкой. А Тарта была главной занозой в наших филейных частях тела. При этом мы уже интуитивно понимали кто главный в данный момент. Например в бою обычно главным был Огль, реже Ротод, несколько раз я. Но однажды, когда мы встретились с иглохвостыми белками, руководить нами стала Тарта. И скажу вам, вряд ли без её руководства мы обошлись бы потерей всего двух лошадей, и множественными, но мелкими царапинами на Ротоде.

— Знатные у вас тренировки, — начал разговор Вард после глотка отвара. Этот был без добавок, — моим ребятам такие бы пригодились.

Говорил он кстати на гивинкском, показывая что моё послание до него дошло. А может просто приняв тот факт, что мы этот язык знаем лучше, чем он карольский.

— Это к нему, — Ротод ткнул большим пальцем в сторону Огля, после чего шумно отхлебнул из своей литровой кружки.

— Один большой лист с каждого, проверочная тренировка сейчас, и нормальная с тренировочными боями с каждым из нас и между собой утром, — быстро сориентировался Огль. Всё же больше десяти местных лет он был странствующим учителем фехтования, — караванщики-то согласятся задержаться?

— Золотая нить дураков не держит, — задумчиво ответил ватажный глава, — семь веток сейчас, десять после тренировки утром. И это, карами или каплями возьмёшь?

— Шесть каров средний лист или четыре капли — назвал обменный курс Огль, после чего наклонился и протянул руку.

В этом мире тоже был распространён такой способ закрепления договорённостей. Вард пожал её, и пошёл собирать своих бойцов. А я прикинул сумму попытавшись перевести её на рубли. Малый лист был чуть больше кара, самой малой монеты каролии, Ту я когда-то оценил в пятьсот рублей. Шесть каров, это пять малых листов, значит каждый по шестьсот. В большом двадцать пять малых, это по пятнадцать тысяч с носа. Нехило так за одно занятие. А я занимаюсь по индивидуальной программе почти три местных года. С другой стороны, полученные от меня знания тоже чего-то стоили.

— А сколько ты раньше брал за такие уроки? — поинтересовался я.

— Раньше, меня о таком не просили, — признался Огль, — Это же наёмники золотой нити. А золотая нить не просто дураков не держит. Они нанимают только лучших. А знаешь что это значит?

Мы непонимающе переглянулись.

— Завтра, первые ученики ноксагской школы, сразятся с лучшими наёмниками центральных королевств.

Глава 2

Морда зеленеет, Огль наш блестит…как начищенный самовар. Конечно! Это не он отхватил по этой самой морде кулаком в колчужнлй варежке, с зажатым в нём кинжалом! Вчера вечером Огль устроил парням Варда полосу препятствий. Для чётности, с самим Вардом он провёл короткий бой лично, остальных разбил на пары, получилось восемь пар бойцов. Около минуты боя, смена соперника, и снова короткий бой. Потом он показал каждому его слабые места, и подсказал как это можно исправить. А на утро нас ждала карусель. После общей разминки, Огль выстроил всех ватажников по силе и навыкам, и первым ожидаемо оказался Вард. Сначала он сразился с Ротодом, и это был единственный бой, который северянин проиграл. Потом Вард бился с Оглем, а Ротод с самым сильным бойцом после Варда. Потом пришла моя очередь проиграть главе ватажников, Оглю достался предыдущий соперник Ротода, а сам Ротод бился со следующим по силе. В итоге каждый из нас сразился с каждым из них. Ротод, как я уже сказал, проиграл лишь раз. Огль три. Я победил в шести боях, и проиграл в одиннадцати. Сестра победила всего дважды, и поэтому дулась. Но вот тут я вообще не понимал почему, по сути она смогла победить два раза в боях с одними из лучших бойцов, и это в свои пятнадцать. То есть десять. Получается мужики вдвое старше неё, профессиональные воины, тренированные. И она, почти девочка, которая большую часть жизни не то что не тренировалась, досыта не ела. А сумела дважды победить. И вот это заставляло Огля сиять, как начищенный самовар, другого сравнения я найти не мог. Сорок побед, двадцать восемь поражений. В предпоследнем бою я получил по зубам, и кстати от одного из тех, кого победила Тарта. Соперником он был не то чтобы сильным, но вёртким. А я к тому времени уже малость подустал. Поэтому откровенно прошляпил удар, и теперь щеголял синяками по всей морде. Благодаря направленной в эту область мане, заживление шло быстро, и синяки уже стали наливаться зеленцой. Отрабатывая деньги, Огль после боёв провёл с каждым разбор полётов, подсказывая какие тренировки ватажникам требуются, чтобы стать лучшими бойцами чем сейчас. Это заняло ещё часа три, поэтому выехали мы только после обеда. Караван и вовсе остался на днёвку, давая отдых коням и людям, и удобряя местный лес.

Этот процесс, кстати, был тем, к чему я так и не привык. Точнее как, не смирился. Бумагу я конечно «изобрёл», но была она еще очень дорогой и грубой, и подтираться ею в голову не приходило никому. Ну кроме меня, а я пока ещё не настолько богат и глуп, чтобы эту мысль воплощать на практике. Приходилось как и все, делать это травой, листочками или даже тряпицами. Последнее я мог позволить себе только будучи в гостях у богачей северян, ибо у них были специальные слуги или рабы, которые это потом стирали. Когда позволяли условия, я и вовсе прибегал к магии, делая всё как в высокотехнологичном беде. Сегодня условия позволили, и ехал я в комфорте. Поверьте, при езде на лошади, это очень важно. Если бы ещё морда не болела, то можно было бы считать, что это было одна из самых лучших поездок за последние пару лет. Маны после утренних боёв было мало, и тренировкой контроля магии было заниматься опасно, вдруг пригодится, а я пустой, поэтому я скучал.