Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток
Шрифт:
Ждать пока сделают новые сапоги было долго, готовых тут не было, это вам не ЦУМ, поэтому я решил обойтись лёгким ремонтом. В ремесленном квартале, я зашёл в первую попавшуюся лавку сапожника. За прилавком стоял парень моего возраста, и что-то ковырял шилом. Я поставил сапоги на прилавок, заставив его отвлечься.
— Тамар? — удивлённо уставился он на меня.
Ёлки-иголки, ну вот и кто это? Судя по его реакции, он знал меня неплохо. Невысокий, немного лопоухий, смутно знакомы. Пауза затягивалась.
— Фетрен, ты меня не помнишь наверно. Но ты мне руку спас, а я те даже спасибо на сказал.
Это уже лучше, значит не друг детства.
— Фетрен?
— Нас дядька Ньер, развейся его дух легко, в один барак поселил помнишь? А я потом по дурости к тебе полез. И этот бугай страшный меня поймал.
Я
— Помню. А ты смотрю обещание сдержал. Пусть не скорняком, а сапожником стал, но воровать бросил.
— Так у нас в деревне сапожников скорняками звали. Батя мой и сапоги тачал, и шкуры выделывал. Так что дело привычное, да и подмастерье я пока. А ты чёй тут?
Я показал на порванный сапог на прилавке.
— Эк непруха. Те новые иль поправить?
— Эти почини, тороплюсь.
Фетрен покрутил сапог.
— По сырости долго не протянут. До зимы только.
— Мне пару атнивок, там до дома доеду, новые закажу.
Парень посмотрел на меня.
— Пару атнивок? Ты в Дарг вернулся?
— Нет, я в Толпо. Тот северянин там свою таверну держит, а я вроде управляющего.
— Высоко взлетел, — присвистнул парень.
— А собираюсь ещё выше.
— Эт хорошо, — Фетрен помял мой сапог, и кивнул своим мыслям, — вечером заходи, всё будет.
Мы попрощались и в тесных сапогах, я хромая на обе ноги, побрёл обратно за город. На душе было тепло, впервые после той бойни. Оказалось я в этот мир не только плохое принёс.
Глава 15
— Тёма! Приехал!
Тарта влетела в меня, чуть не сбив с ног, и сжалась в комочек на груди. Пришлось обнимать Мы стояли во дворе, куда завели всех наших лошадей. Вместе с местной безымянной и Елисеем их оказалось уже шесть. Лень успела улечься на своё любимое место, Гнев затеял полушутливую свару со Спесью, Блуд ластился. Двоих волчат не хватало. Лошади боязливо жались к дальней от всего этого части двора. Я разжал объятья и взяв за плечи немного отодвинул от себя. Красавица, даже в этом местном дешёвом платье. Заметил за её спиной обгорелое пятно, посмотрел на запачканные копотью стену и забор.
— Все живы здоровы?
Тарта проследила за моим взглядом и закусила губу.
— Да, только дела у потрошителя в жопе.
Я вздохнул. Если она так выражается, значит всё действительно… там. Ну главное все живы.
— Помоги расседлать коней, потом всё решим.
— Ты не представляешь как я ждала этой фразы, — улыбнулась сестрёнка, метнувшись к Уступу.
Через час, мы сидели в полупустом зале и я выслушивал весь ворох накопившихся проблем. Я думал что только в нашем мире могут задолбать с проверками, оказалось нет. Чиновники конечно недолюбливали местного мэра, но тут вдруг резко стали выполнять его распоряжения. То у нас оказались обязательства по ремонту городской стены, то аналог местного санэпиднадзора получил жалобу на порченую еду, и пришлось половину дневной выпечки отдать «на проверку». То стража нехотя скрутила одного единственного буйного выпивоху. С учётом упавшего потока завсегдатаев, Сытый потрошитель работал в минус. Небольшой, но стабильный. Тарта справлялась вливая деньги из растущего, но маленького бизнеса по производству счётов, из-за чего тот рос ещё медленнее. Ротод… не мог ничего сделать. По поводу того случая со стражей он выяснил, оказалось Цирт лично пришёл к капитану стражи, и указав на «пострадавшего» Фошера потребовал разобраться. При этом пользуясь правом аристократа, буянившего он решил наказать сам, и увёл к себе в усадьбу. Через буквально пять минут тот вылетел из ворот с фингалом, улыбкой и с зажатой в кулаке монетой номиналом в одну малую ветку. Про монету выяснилось когда друзья Тарты зажали бедолагу в подворотне. Оказалось что всё это было продумано заранее. Ну кто бы сомневался? Бока ему намяли, монету отобрали, и сказали что если кто ещё согласится на подобное в отношении Потрошителя, так легко не отделается. В остальном к нам относились-ка к краснокожим. В том смысле что проблемы краснокожих шерифа не волнуют. Вот и на наши всем было пофигу. Для стражи просто Ротод был своим, а теневики не хотели терять доступ к нашему подвалу.
— Ясно, — я встал и хлопнул ладонями об стол, — Условия задачи есть, неверные решения
В комнате я разделся упал на свою кровать. Почему-то я не чувствовал себя дома, как раньше. Я был жутко вымотан, глаза слипались, но при этом мозг бешено работал ища выход. Я залез под одеяло и не задумываясь запустил подогрев воздуха с вентиляцией. Нужно было найти решение, а значит нужно было найти корень проблемы. Мэр не её корень, он её источник, он и до этого к нам относился так себе. Фошер? — инструмент. Хороший, качественный, но он как молоток. Им можно дом строить, а можно и головы расшибать. От последнего меня передёрнуло. Опять перед глазами встал залитый кровью зал. Я сегодня вечерние не прочитал. Они помогали. Заставив себя подняться, как был в одних брэ — местных полушортах-полутрусах, я встал лицом на восток, и стал читать молитвы. После смерти Китафа, у меня впервые появилось имя, которое я называл в отрывке «Об усопших». Ужа совсем засыпая я понял что проблема не Цирт, проблема в административном ресурсе, который он стал применять. С этой мыслью я и уснул.
Утром, завтракая приготовленным Раввой омлетом, я перелистывал свои записи по прогрессорству в кабинете, когда туда зевая вошла Тарта в одной ночнушке. Зрелище было интересным, но… В общем я уткнулся в записи.
— Оденься сходи, — сказал я не поднимая взгляда.
Сестрёнка пискнула и выскочила за дверь. Через минут десять уже в платье, бодрым шагом она снова зашла в комнату.
— Привыкла что тут утром никого, хотела бумаги посмотреть.
Я молча сдвинулся на край стола и пододвинул ей записи по текущим расходам. Может поэтому я не ощущал эту комнату своей? За те пять месяцев что меня не было, она стала кабинетом Тарты?
— Таверна пока как прежде на тебе, прости. Деньги компенсирую, у нас с собой почти два с половиной дерева разным номиналом. Я так понял основная проблема — городские власти?
Тарта пододвинула табуретку к другому краю, и вздохнув села за бумаги.
— Ага вчера опять золотари не приехали.
— Это скорее Фошер, чем Цирт. Не знаешь как там Жора?
— По словам Жмура хорошо.
Я кивнул. уставившись на архимедов винт. Это была вполне себе идея. В дверь заглянул Огль. Вовремя.
— Ты мне как раз нужен. Собирайся. Поехали.
— Куда? — непривычно жалобно спросила сестрёнка.
Как же её подкосили эти месяцы.
— Не бойся, до водонапорной башни. Два дня туда, два обратно.
Я заглянул в ящик стола, и с удивлением понял что бумаги там не больше сотни листов. Придётся экономить. Тогда дощечка с воском и всего три листа с собой. Возвращаемся в прошлое. Взяв еды, мы оседлали Кряжа с Клифом и ещё до обеда пересекли барьер. Его я увидел почти сразу как мы выехали. Раньше такого не было.
От обилия «тяжёлых» частиц магии в глазах зарябило. Всё, решено. Если магия это энергия, а энергия это волна, значит вот такую магию я буду называть корпускулами. Приноровившись, я непрерывным потоком впитывал эти корпускулы пока мы ехали, с трудом стягивая их к себе. За мной оставался след из отсутствующих корпускул, впрочем за Оглем, волчатами и лошадьми он тоже был разряжен. В менее плотной магической среде это было незаметно, но теперь понятно как растёт резерв, и почему на севере или в аномалии он растёт быстрее. На привале я устроил полноценную «медитацию» по сбору магии. Гнев заинтересовался чем я занят, и я как мог попытался ему объяснить, получилось на удивление легко, и я заметил как некоторые корпускулы медленно стали двигаться и к нему. Это значило только одно, он их тоже мог видеть, потому что Огль явно не глупее, но не мог перестроить зрение и не видел что впитывать. Впрочем он нашёл свой способ, он просто больше двигался перемещаясь в те места, где я замечал большую плотность корпускул. Через примерно час, я понял что такое интенсивное поглощение снижает мой запас маны до опасного в этих местах значения, которое я для себя определили как семьдесят процентов. Естественно условно, на чистой интуиции. Ну как мы определяем жажду или голод. Утром я повторил такой сбор, но остановился чуть раньше, и в дороге продолжал понемногу впитывать корпускулы, держа ману на уровне процентов восьмидесяти. При условии что и обычные частицы магии, которые пополняли энергию я активно впитывал с дыханием, я сейчас растил резерв как будто постоянно пил очень разбавленное зелье.