Занзабуку
Шрифт:
Объяснив всю опасность задуманной экспедиции, Эрнстерхоф сделал все, чтобы помочь мне. Он послал рабочего в лес за Касиулой, вождем здешних пигмеев. Мне уже было знакомо это имя. Он был проводником у Аттилио Гатти и помогал Х.-Ч. Рэйвену и У.-К. Грегори, сотрудникам Американского музея естественной истории, во время успешных поисков этих крупных обезьян. Эрнстерхоф уверил меня, что мне не найти более храброго и искусного следопыта. Касиула знал любимые тропы гориллы лучше, чем кто-либо другой. Он много лет жил в одном лесу с гориллами и утверждал, что знает несколько старых обезьян «в лицо».
Он был прав, и он знал о гориллах больше, чем многие ученые.
Пигмеи делают большой крюк, если узнают, что впереди гориллы. В то же время если гориллы услышат приближение пигмеев, они стремятся избежать встречи. Горные леса — суверенные владения горилл, где они живут в мире со всеми другими животными, исключая леопарда.
Иногда гориллы спускаются с гор и опустошают огороды и банановые рощи. Местные жители, громко крича, с палками нападают на грабителей. Обычно обезьяны отступают в лес, но иногда гориллы в схватке убивают или ранят африканцев. Некоторые пигмеи не любят идти последними в цепочке, когда тропа проходит по местности, где есть гориллы. Иногда эти обезьяны прячутся около тропы и бросаются на последнего из проходящих мимо людей. Нередко, когда их преследуют, они возвращаются кружным путем к своему следу и нападают на незваных гостей сзади.
«Горилла нападает молниеносно, — рассказывал мне Эрнстерхоф, — хотя она кажется столь массивной. Многие люди, внезапно увидев гориллу и услышав ее крик, каменеют от страха».
Он рассказал мне историю охотника-профессионала с Колорадо, который несколько лет назад отправился в лес Тшибинда за гориллами. Он выследил стадо горилл, но не видел их в чаще. Вдруг на тропинке появился большой самец и зарычал на него. Охотник, бесстрашно поражавший львов и слонов, оцепенел от ужаса. К счастью, горилла не бросилась на него. Она неторопливо отступила в кустарник и вместе со своей семьей ушла. Охотник, очнувшись, быстро спустился с горы на плантацию, и там у него наступила реакция. Его вырвало и мутило весь следующий день.
Эрнстерхоф рассказал мне также о своем ягоднике. На краю плантации у него был участок, засаженный земляникой. Однажды ночью, как раз накануне сбора урожая, гориллы спустились с горы и съели все спелые ягоды.
«Но вообще гориллы почти не беспокоят нас, — сказал Эрнстерхоф, — они живут совсем близко. Гораздо вреднее леопарды. Они часто убивают из любви к убийству».
Леопарды убили в лесу нескольких рабочих, заночевавших там на пути к своим деревням. За несколько дней до нашего прибытия на одного рабочего среди бела дня напал необычайно дерзкий леопард. Он утащил тело в ближайшие кусты и сначала съел, как обычно делают эти хищники, внутренности. Африканцы, зная, что хищник всегда возвращается за остатками своей добычи, поставили капкан, но леопард ухитрился избежать его и съел за ночь остатки.
На следующее утро, когда мы разговаривали с Эрнстерхофом, прибежал африканец и сообщил, что видел рядом леопарда. Эрнстерхоф, захватив ружье, немедленно отправился с африканцем. В его глазах пылал мрачный огонь. У него, казалось, была глубокая кровная вражда с леопардами, и он преследовал их так же безжалостно, как они преследуют свои жертвы. Мне хотелось пойти с ним. Но я мог увидеть леопардов во многих других районах, а горные гориллы жили только здесь. Я решил остаться и ждать прихода пигмеев.
Они появились на следующее утро — четырнадцать пигмеев с десятифутовыми копьями и с маленькими луками и стрелами. Оказалось, это не «чистые» пигмеи и они были не такие
Маленьких лесных людей привел старый седобородый Касиула. Он стоял в непринужденной позе, ожидая, когда мы начнем переговоры. У него был острый взгляд, и он казался полностью уверенным в себе, несмотря на застенчивость. Хотя, с нашей точки зрения, он выглядел довольно странно со своими тонкими ногами, большим животом, седыми курчавыми волосами и широким носом, но я сразу почувствовал к нему доверие. Я не сомневался, что с ним я буду в безопасности и он обязательно найдет гориллу.
Во время своих путешествий я не раз прибегал к помощи местных жителей. Она часто необходима, и вы должны за несколько минут определить характер человека, которому доверите жизнь. Это не всегда легко. Мешает незнание его языка и различия в образе мыслей, в правилах поведения, в оценке ценностей. Но на этот раз у меня не возникло никаких сомнений.
Касиула немного знал язык кингвана, и Цезарь смог договориться с ним об условиях нашего соглашения. Если мы найдем горилл, то пигмеи получат три мешка соли и две дюжины коробок табаку. Если нет, я дам им то, что захочу, — по-моему, вполне справедливые условия.
Касиула объяснил, что гориллы постоянно «кочуют». Поэтому сначала он пошлет шесть человек на разведку. Обнаружив стадо обезьян, они вернутся на плантацию, и мы тогда пойдем прямо к стаду. Шесть пигмеев ушли, а мы остались ждать их возвращения.
В тот день Эрнстерхоф с триумфом вернулся с охоты. Два африканца несли шест, с которого свисала туша стопятидесятифунтового леопарда. Управляющий приветствовал пигмеев и подозвал одного из них.
«Взгляните на его руку», — обратился ко мне Эрнстерхоф.
Левое предплечье африканца было покрыто страшными рубцами. По его словам, он охотился вместе с другими батва, как вдруг на него внезапно набросилась горилла и стала кусать. Два его товарища метнули копья в обезьяну, она отпустила свою жертву и с воем убежала. Бедняга считал, что он легко отделался.
На следующий день возвратились пигмеи-разведчики. Они нашли стадо горилл недалеко от вершины. Касиула объявил, что рано утром мы выступаем.
Позавтракав, мы отправились в путь. С нами шли четырнадцать пигмеев во главе с Касиулой. Мы прошли по аллее между хинными деревьями, пересекли болото и углубились в чащу. Я чувствовал нервный подъем, возможно, я слегка побаивался предстоящего приключения. Но ничего напоминавшего о приключениях не происходило. Мы с Цезарем или шли, согнувшись и хватаясь руками за лианы, или ползли на четвереньках вверх по крутому склону. Через четверть часа мы могли думать только о том, как продираться сквозь густые заросли.
Лианы, ползучие растения, молодая поросль, кусты, папоротники, бамбук, ветки больших деревьев — все это переплелось и перепуталось, и чаща казалась мне непроходимой. Я с удивлением смотрел, как Касиула раздвигает этот барьер, проскальзывает сквозь него и исчезает, не оставляя за собой никакого отверстия. Африканцы работали мгусу — орудием с длинной деревянной ручкой и похожим на турецкую саблю железным секачом, насаженным на нее. Пигмеи ловко прорубали туннель в гуще растений, я старался не отставать от них. Но пигмейский туннель был для меня слишком низким, и мне приходилось идти согнувшись. Я старался не обращать внимания на высокую крапиву и ветки, цеплявшиеся за одежду. На пигмеях же были лишь набедренные повязки.