Заоблачная идиллия
Шрифт:
Оркестр тихо наигрывал, когда они подошли к площадке для танцев. Танцующих пар было немного, большинство гостей сидели за столиками или небольшими группами стояли у стен и около дверей.
Она посмотрела на большую хрустальную люстру в центре зала, и тут Джейк мягко привлек ее к себе. Джилл кусала нижнюю губу и смотрела через его плечо, тщетно пытаясь не думать о своей агонизирующей любви к нему. От этого можно сойти с ума. Рассуждая разумно, она могла говорить себе, что он для нее ничего не значит, что она не позволит себе подпасть под его чары, но убедить себя она не могла и не
Он слегка откинулся назад и посмотрел на нее, но она в этот момент смотрела в сторону. Она не могла рисковать и смотреть ему прямо в глаза. Он сразу понял бы, что у нее в мыслях и в сердце.
С пытливой улыбкой на губах он прошептал ей в ухо:
— Ты любишь меня, Джилл?
Обескураженная этим вопросом, она резко отвернула свою голову, почувствовав, что покраснела, но отвечать не стала.
Он прижал ее к себе еще крепче.
— Ты знаешь, как ты прекрасна?
Она медленно повернула голову и посмотрела на него, на лице ее появилась настороженность.
— Прекрати это, Джейк, — сказала она. — Я не знаю, чего ты добиваешься, но прекрати.
Он продолжал смотреть на нее, и в глазах его была настойчивость.
— Нет, не прекращу. Пока ты не ответишь мне.
— Я ничего не собираюсь говорить тебе, — высокомерно заявила она.
Он повернул ее и, прежде чем она успела сообразить, что происходит, вывел на террасу. Она не знала, как поступить. По террасе бродили какие-то люди. Музыка затихла, и Джилл могла слышать голоса, доносящиеся из зала. Террасу освещала только луна.
Какое-то мгновение Джейк стоял неподвижно, потом его пальцы коснулись ее руки, он наклонялся и поцеловал ее.
Она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног.
— Джейк, не надо, — пробормотала она. — Пожалуйста.
— Послушай, — мягко сказал он, — это были трудные дни для нас обоих. Я знаю, во многом это моя вина, Джилл, но я хочу, чтобы ты поняла. — Похоже, он боролся сам с собой. — Мне трудно объяснить тебе мои чувства, потому что я сам не знаю, как выразить их словами. Я многое хочу сказать тебе, но не думаю…
Неожиданно позади Джилл раздался голос:
— Вам обоим надо вернуться в зал. Только что приехал государственный секретарь, и он хочет видеть вас. Пойдем, Джилл.
Пол протянул ей руку.
Джилл посмотрела на Джейка широко раскрытыми глазами и увидела, как нежное выражение сходит с его лица, словно растворяется в лунном свете, а черты становятся тверже.
— Иди вперед, Джилл, — произнес он равнодушным голосом, — я скоро последую за тобой.
Она молча бросила на него изумленный взгляд, потом повернулась и прошла мимо протянутой руки Пола в зал. Пол следовал за ней по пятам. Она подошла к столу, где Гаррисон Тейлор, смеясь, разговаривал с Кертисом Дентоном, государственным секретарем. Когда Джилл подошла, оба встали. Лица их оживились.
Гаррисон оказался рядом с ней.
— Мистер Дентон, мне доставляет огромное удовольствие представить вам доктора Данбери.
Джилл улыбнулась и протянула государственному секретарю руку.
Кертис Дентон крепко пожал ее руку и тепло улыбнулся ей.
— Для меня это большое удовольствие, доктор Данбери,
Он смотрел на нее во все глаза и улыбался.
Джилл села за стол между этими двумя мужчинами и неожиданно почувствовала себя совершенно спокойной. Любезно улыбаясь в ответ на комплименты, сыпавшиеся на нее с обеих сторон, она неотрывно смотрела на вход с террасы. «Приходи же, Джейк». Она сидела спокойно, высматривая его. Но в глубине души она была уверена: сейчас он не придет. Позднее появится, но не сейчас. А для нее было важно, чтобы он появился именно сейчас. В этот момент. Она хотела, чтобы он был рядом с ней именно в этот момент.
Когда он в конце концов появился, то не подошел сразу к столу. Вместо этого он пригласил танцевать даму, которая сидела одна неподалеку от выхода на террасу. Джилл наблюдала, как он танцует с этой дамой. Удивительная способность мгновенно меняться! Боль затаилась в ее груди, когда она смотрела, как он, смеясь и болтая с дамой, скользит в танце.
Прием продолжался. Несколько коротких речей были произнесены Гаррисоном Тейлором, Кертисом Дентоном и еще некоторыми людьми, которые принимали непосредственное участие в подготовке и осуществлении полета. Джейк в конце концов подошел к их столу как раз перед тем, как начали произносить речи, и теперь сидел, спокойно потягивая свою выпивку и слушая речи.
Директор программы пригласил Джилл сказать несколько слов, и она сказала, что высоко ценит оказанную ей честь быть выбранной для полета. Она говорила коротко, и ее наградили аплодисментами, когда она закончила и села.
Бокалы были вновь наполнены и опустошены с большой скоростью, и вдруг все начали смеяться и хлопать в ладоши.
— Речь… Джейк! — выкрикивали люди. — Речь… Джейк! Речь!
Она широко раскрытыми глазами оглядывала смеющиеся лица, бесцеремонно требовавшие речи от Джейка Уитни. Один раз он уже отказался выступать, но на этот раз она увидела, как он сжал губы и кивнул в знак согласия.
Когда он встал, его приветствовали аплодисментами и криками. Он поднял обе руки, призывая к тишине, потом улыбнулся и пожал плечами.
— Я знаю, — начал он лукаво, — вы хотите услышать, что происходило там, — он указал пальцем наверх, — в течение долгих затемнений, когда мы с Джилл оставались наедине. — Он широко улыбнулся, вызвав радость слушателей. — Однако, — продолжал он, явно получая удовольствие, так же как и собравшиеся, — могу только сказать, что это совершенно секретные сведения, и мой патриотический долг проследить, чтобы они и оставались засекреченными.
Джилл гневно посмотрела на него, приоткрыв от удивления рот. Что он делает? Он хочет, чтобы у двух сотен людей создалось впечатление, что там, в космосе, они занимались чем-то несерьезным! И судя по смеху и приветственным крикам, речь Джейка всем понравилась.
Он сел на место и подмигнул Джилл. Она ответила ему взглядом, в который вложила все свое негодование. Конечно, она понимала: те, кому положено, знали о том, что происходит на корабле «Венера» каждую секунду. Ну а те, кто не обладал такой точной информацией? А жены? Джилл вздохнула и подумала, что не стоит из-за этого волноваться.