Заоблачная идиллия
Шрифт:
— Дура! — Пол не мог скрыть своего гнева, который выплескивался из него. Гнев был на его лице, в его глазах. Неожиданно Пол схватил ее за руки, притянул ее к себе и в ярости прижал свои губы к ее губам.
Она начала отчаянно отбиваться, пытаясь высвободиться из его рук, но он держал ее крепко.
— Пол! — прохрипела она, но он впился в ее губы жестоким, беспощадным поцелуем, прижался грудью к ее груди с такой силой, что ей стало больно.
И вдруг в комнате послышался какой-то звук. Она высвободилась из объятий Пола и увидела лицо Джейка, который стоял не двигаясь и держась
— Джейк! — закричала она.
Он молча смотрел на них, потом отступил и громко захлопнул за собой дверь. Она опять почувствовала железную хватку рук Пола.
— Это не имеет значения, Джилл, дорогая, — хрипло бормотал Пол.
Его губы опять прильнули к ее губам, но на этот раз она проворно высвободилась.
— Пол, если ты сейчас же не уйдешь отсюда, тебе придется объяснять Гаррисону, почему я неожиданно улетела в Денвер.
Он уронил руки.
— Джилл, — заговорил он дрожащим голосом, — разве ты не видишь? Я люблю тебя. Я не хотел причинить тебе боль. Почему я вел себя так? Я люблю тебя.
— Извини меня, — отозвалась она спокойным, даже бесстрастным голосом, отходя от него в сторону. — Пожалуйста, уходи. Пожалуйста.
Он смотрел на нее в смятении.
— Я… я не понимаю, почему ты не видишь, Джилл? Мы… ты и я все эти годы были гораздо ближе друг к другу, чем ты и он. Подумай о всех тех часах, которые мы провели вместе. Конечно, ты знала, что я люблю тебя. Неужели я должен был говорить тебе об этом? Разве ты сама не видела? Все эти месяцы, годы?..
Она подошла к двери:
— Нет, Пол, я никогда не думала об этом. Мне приходилось очень напрягаться даже для того, чтобы думать о тебе как о друге, Пол. И я никогда не была вполне уверена, что ты мне друг.
Он пересек отделяющее их пространство.
— И надо полагать, что его ты считаешь своим лучшим другом? Так ведь? Ты так думаешь, потому что он был твоим любовником, и ты полагаешь, что он тебе лучший друг. — Он злобно фыркнул и приблизил лицо к ее лицу. — Так вот, твой лучший друг и любовник собирается жениться на той женщине, которая так пылко приветствовала его около отеля. Вот так, что касается лучших друзей и любовников, Джилл, — закончил он жестко.
Спустя мгновение, когда он ушел и дверь за ним закрылась, Джилл привалилась спиной к двери, чувствуя головокружение; глаза ее уставились в пространство.
Она не желала верить Полу. Ей хотелось думать, что он просто старается усложнить и без того сложную жизнь. Ее жизнь. Она не хотела верить тому, что он говорил о Джейке и Гелене Андерсон. И она почти наверняка была уверена, что Пол Типтон не любит ее. Она припомнила, что когда была маленькой девочкой и слышала что-то, во что ей не хотелось верить, она просто не верила этому. Как в тот год, когда ей исполнилось пять лет и родители взяли ее в универсальный магазин в Денвере, чтобы она увидела Санта-Клауса. Она вскарабкалась ему на колени и шепнула на ухо свои желания. Потом, взяв за руки отца и мать, она вышла из магазина.
В машине по дороге домой на ранчо отец как бы между прочим спросил ее:
— Что ты сказала Санта-Клаусу, что ты хотела бы получить, Джилл?
Она скрестила руки на груди и заявила:
— Я не
В последующие две недели родители всеми силами старались выпытать у нее секрет, которым она поделилась с Санта-Клаусом. Ничто не помогло. Она так и не рассказала им об этом.
Наконец за два дня до Рождества ее отец с некоторым раздражением сказал:
— Дорогая, если ты не расскажешь, что ты нашептала на ухо Санта-Клаусу, он не принесет тебе подарка.
Она не поверила и не рассказала.
В конце концов отец взмолился:
— Джилл, это я Санта-Клаус. Понимаешь, девочка, твоя мама и я, все мамы и папы во всем мире и есть Санта-Клаусы.
Она, конечно, не поверила ему.
И вот пришло рождественское утро, утро ее разочарования, когда она проснулась и нашла под елкой кукол и кукольный домик вместо пони, которого она заказывала в магазине в Денвере. Она не верила в то, во что не хотела верить, но смирилась.
Теперь, глядя перед собой в пространство, она испытывала похожее чувство, как и в то рождественское утро. Это было правдой. Она не хотела верить в это, но это была правда.
Как в трансе одевалась она на вечерний прием. Вновь и вновь пыталась воспроизвести точно, что она увидела в его серо-голубых глазах, когда он смотрел на нее и Пола. Удивление? Может быть. Шок? Немного. Презрение? Да. Ее мысли путались.
Она застегнула «молнию» на розовом шелковом платье, поправила вырез на груди и надела нитку жемчуга. Потом осмотрела платье без особого внимания. Ее руки, шея были обнажены, но квадратный вырез был вполне скромен. Ничего похожего на то синее платье, которое она надевала в Хьюстоне.
Присев у туалетного столика, она спрятала лицо в ладонях. Ей очень хотелось облегчить душу слезами, но она не позволила себе проронить ни одной слезинки. Довольно долго Джилл сидела так неподвижно, уронив голову на руки. Она и Джейк Уитни вместе летели среди звезд, а теперь она сидела в одиночестве в своем номере в Нью-Йорке, и ей казалось, что их путь среди звезд закончился навсегда.
12
Вечер прошел на редкость удачно. Все были веселы, Джилл была очаровательна и держалась великолепно. После того как ей представили почетных гостей, состоялся банкет в комнате для частных приемов отеля, а оттуда вся группа отправилась в театр смотреть восстановленный на Бродвее спектакль «Ланселот, рыцарь при дворе короля Артура».
Джейк, на которого вешалась Гелена, держался совершенно свободно и чувствовал себя вполне комфортно. В театре он сидел через два кресла от Джилл, и лицо его было как маска. Джилл не имела ни малейшего представления, о чем он думает, да ей и не хотелось бы проникнуть за это жесткое, ироничное выражение лица, с которым он поглядывал на нее с самого начала вечера.
Она отнюдь не чувствовала себя виноватой за то, что произошло между ней и Полом. Чувство вины было бы здесь совершенно неуместным. Она не считала, что ранила этим Джейка. Трудно считать себя виновной, когда эта рыжая актриса вешается на него как большеглазый ухмыляющийся ленивец.