Запад-81

Лозицкий Николай Алексеевич

Моя идея заключалась в том, чтобы создать в дивизионе группу радиоразведки и радиопеленгации. Знающие немецкий язык уже были, да и среди освобожденных пленных наверняка еще такие нашлись бы, а вот с пеленгацией возникала заминка. Дело в том, что пеленгатор, это по сути обычный радиоприемник, но со специальной антенной. Какие лучше использовать антенны, я и хотел узнать у Гелевери.

Свои поиски я решил начать у АБЭшки, там должен был находиться солдат, следящий за ее работой. Громкий треск ее двигателя являлся прекрасным ориентиром в ночном лесу, и нашел я

ее быстро. Подойдя ближе, я увидел Гелеверю, подсвечивающего переносной лампой и двоих солдат, что то делавших у агрегата. Неожиданно звук двигателя стал намного тише, изменившись с звонкого тарахтения, на глухое, негромкое пыхтение, как у работающего двигателя обыкновенной автомашины. Послышались возгласы:

– Вставляй болты!

– Держи крепче!

– Ай, зараза, руки жжет!

– Закручивай гайки сильней!

После недолгой возни, солдаты расступились, и я увидел в свете переноски, чем же они занимались. Нужно сказать, что глушитель на двигателе АБЭшки был чисто символическим, поэтому во время ее работы стоял такой треск, что рядом не возможно было разговаривать. Сейчас же, Гелеверя со своими бойцами закончил крепление дополнительного глушителя, который и изменил звук выхлопа.

Подойдя и поздоровавшись, я спросил:

– Что это вы тут химичите?

– Понимаешь, тезка, АБЭшка ночью работает постоянно, и Абросимов сказал, что у него, от ее треска, уже голова разваливается. Оттаскивать ее дальше в лес, тоже не выход, громкость не на много уменьшается, а одной катушки кабеля уже не хватает, да и собирать потом все дольше. Мы тут не далеко наткнулись на неисправную "полуторку", с нее и сняли глушитель. Фланец крепления его к двигателю оказался таким же, как на глушителе АБЭшки, так что и переделывать почти ничего не нужно!

Немного трубу подогнули, чтоб на земле лучше лежал. Зато смотри, какой эффект!

Эффект был, конечно, налицо. Уже метров с пятидесяти, звук был почти не слышен.

– Здорово получилось!

– А то! Чи мы не специалисты?
– довольно ответил Мишка.

– Да ладно хвастать, пошли, разговор есть.

– Пойдем в мой броник, там и поговорим, а за одно и чайку попьем.

Распорядившись, на счет чая, Гелеверя повел меня к своему БТРу, стоящему метрах в пятидесяти. Забравшись внутрь, он включил освещение и разложил откидной столик.

– Присаживайся, - он указал мне на сиденье, - сейчас бойцы чай принесут, а ты пока рассказывай, что за дело.

Я стал рассказывать ему свои мысли о радиоразведке и пеленгации. Внимательно выслушав, он на какое то время задумался.

– Да! Идея хорошая и я думаю, очень своевременная. Я взял с свой 326-й приемник плюс еще один есть в дивизионе, так что до 20 мегагерц мы можем слушать. Третьей точкой пеленгации может работать приемник 130-й радиостанции, жаль тот работает только до 10 мегагерц, а от 20-ти до 52-х мегагерц, перекрывает приемник 123-й радиостанции, которые стоят в каждом БТРе, так что практически весь диапазон работы немецких радиостанций мы можем слушать, и почти во всем, пеленговать. А какие антенны лучше использовать при

пеленгации?

– Да как на спортивном приемнике - пеленгаторе 'Лис', я с ним сколько километров намотал по лесам и оврагам!. Знаешь такой?

– Еще б не знать. Но это же коротковолновый приемник, а на УКВ обычно используют направленные антенны. Ты не забывай, что ваши "Лисы" работают в узком диапазоне частот, в котором можно сделать антенну с хорошей направленностью, а нам нужно перекрыть очень широкий диапазон. Для таких случаев есть антенны, называются логопериодические, но размером она будет больше БТРа, да и всяких шумов она хапанёт изрядно!

– Так что рамочная плюс штыревая, однозначно.

– Подожди... Зная, что рамочная антенна имеет не четко выраженный минимум диаграммы направленности, я думал каким способом выйти из положения. Весь вопрос в том, с какой достаточной точностью определять координаты.
– Слушай, это же стационарный пост будет?

– Ну да... Не совсем уверенно согласился Гелеверя.

– 'Волновой канал' или тройная рамочная, чо тут думать долго!

– Можно использовать буссоли. Нужно только продумать крепление антенн на них.

Вот чем соединять антенны с радиостанциями? Нужен коаксиальный кабель, да и провода для изготовления рамочных антенн нет.

– Есть и провод и кабель!

– Откуда?

– Во первых: со сбитых самолетов, а во вторых: - ты помнишь, как на зимнем полигоне, все привезшие переносные телевизоры, пытались принять польские телепрограммы на свои штыревые антеннки? И как пытались сделать антенны из полевого кабеля?

– Конечно помню. Не фига у них не получалось!

– Вот я и запасся коаксиальным кабелем и проводом. Собирался делать в лагере зигзагообразные антенны, поднимать их на деревья, а кабель, как раз на снижение.

Я даже разъемов антенных припас! В этих лесах, говорят, ягоды много. Думал, что за готовые антенны, желающие будут расплачиваться со мной малиной и земляникой. Даже сахар и банки с крышечками взял! Зато, следующей зимой, мы бы были с вареньем!

– В этом ты весь Мишка Шполянский!

– Ладно, не трави душу! Удастся ли нам еще поесть варенья, одному Богу известно.

Разложив на столе тетрадки, мы стали рисовать схемы и обсуждать организацию взаимодействия пунктов радиоразведки и пеленгации. Как говориться на 'огонек' зашел капитан Мошанов. Выяснив, что мы обсуждаем, он послал бойца за старшим лейтенантом

Чижиковым.

– Это зам по вооружению у Профатилова, толковый мужик!

– А толковый-то, как петрит?

– Тот еще радиогубитель!

Так наш 'техсовет' увеличелся до четырех.

Через несколько минут пришел Чижиков и кратко введя его в курс дела, мы продолжили.

Вариант когда посадить зольдатов, выделить каждому поддиапазон и нехай крутят вареньеры приемников, фиксируя на бумаге частоту, время характер сигнала и многое, многе другое, что значительно дешевле, но главное надежно и оччччень качественно, был отложен как запасной, если наши 'светлые' умы другого ни чего не придумают.