Запад Эдема (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
Забыв о хесотсане, Керрик поднял копье и ударил им Сталлан, но она хорошо знала диких животных и отскочила в сторону, так что копье скользнуло мимо, не причинив ей вреда. Затем она прыгнула на Керрика и повалила его на землю. Сильные мускулы были каменно твердыми, и как ни старался Керрик, он не мог даже шевельнуться. Тем временем Сталлан широко открыла
Копье Херилака мелькнуло в воздухе и вонзилось между челюстями Сталлан, глубоко войдя ей в мозг. Керрик столкнул с себя ее тяжелое тело и, шатаясь, поднялся на ноги.
– Хороший удар, Херилак! – сказал он.
– Сядь и не двигайся! – крикнул в ответ Херилак, вытаскивая из-за плеча свой лук.
Керрик повернулся и увидел Энги, встающую с земли.
– Положи свой лук, – приказал Керрик, – все опустите оружие. Она не причинит вреда.
Крупные дождевые капли упали ему на лицо, их становилось все больше и больше, и наконец хлынул дождь. Долго собиравшаяся гроза наконец началась, но было уже поздно спасать Альпесак. Сейчас сильный тропический ливень поднимал облака пара, когда струи его хлестали по тлеющим руинам.
– Ты принес нам смерть, Керрик, – сказала Энги. Голос ее перекрывал шум дождя, а в каждом движении была печаль.
– Нет, Энги, ты ошибаешься. Я принес жизнь не только моим устузоу, потому что без меня существа, вроде этого куска мяса, лежащего перед тобой, убили бы нас всех. А сейчас она мертва и Альпесак тоже. Этот урукето уйдет и последние из вас уйдут вместе с ним. Я приведу сюда своих устузоу, и это будет наш город, а вы вернетесь в Энтобан и останетесь там. Со страхом будете вы вспоминать то, что случилось здесь, и никогда не придете сюда снова. Расскажи всем, как горел город и его жители. Эйстаа, ее советники, Вайнти…
– Вайнти там, – сказала Энги, указывая на судно.
Керрик внимательно осмотрел урукето, но не заметил среди йилан Вайнти, а в душе почувствовал не только ненависть к ней, но и какое-то облегчение от
– Иди к ней, – крикнул он, чтобы громкими словами скрыть свои чувства, – и передай: любой йилан, пришедший сюда снова, умрет.
– А нельзя ли сказать, что убийства кончились и отныне здесь будет жизнь, а не смерть? Это было бы лучше.
Он махнул рукой.
– Я забыл, что ты была Дочерью Жизни. Иди к ней и скажи, что если бы она послушала тебя, то все, умершие в Альпесаке, были бы живы. Я очень сожалею, Энги, но теперь слишком поздно для мира, даже ты должна понять это. Между нами теперь только ненависть и смерть, ничего больше.
– Между устузоу и йиланами – да, но не между нами, Керрик.
Он хотел возразить, что это холодное существо ничего не значит для него, что он может поднять копье и убить ее сейчас, но он не смог сказать этого. Вместо этого он криво улыбнулся.
– Это правда, учитель. Я буду всегда помнить, что где-то далеко есть йилан, которого я не хочу убить. А сейчас уходи и больше не возвращайся никогда. Я буду помнить тебя, даже если забуду все остальное. Иди с миром.
– И вам тоже мира, Керрик. И пусть между нами, между йиланами и устузоу, будет мир.
– Нет. Только ненависть и широкий океан. Мир будет, пока мы живем каждый на своей земле, на своей стороне. Иди.
Энги скользнула в воду, а он оперся на свое копье, утомленный переживанием, и смотрел, как она плывет к урукето и поднимается на борт. Затем, когда урукето вышел в море, Керрик почувствовал, что усталость покидает его.
Вот все и кончилось. Альпесак умер и вместе с ним умерли мургу.
Его мысли вернулись к северу, к горам и палаткам, стоящим у изгиба реки. Там ждет его Армун. Херилак медленно подошел к нему, а Керрик повернулся и взял его за руки.
– Мы сделали это, Херилак. А сейчас возьмем свои копья и, пока не пришла зима, вернемся на север.
– Вернемся домой с миром…