Запад Эдема
Шрифт:
Керрик хотел заговорить, но на речном берегу появились двое людей, сразу привлекших его внимание. Один из них, темноволосый, одетый в шкуры охотник мог быть только каргу. О причинах его появления здесь можно было догадываться. Керрик знал, что охотники каргу изредка приходят сюда для обмена, но в руках этого ничего не было. Следом за ним с двумя копьями в руках торопился охотник саску. Он подтолкнул охотника в спину одним из копий, показал в сторону Саноне – и оба заспешили к главе мандукто.
– Что это? – спросил Херилак. – Что случилось?
– Не знаю. Послушаем.
– Вот
Каргу, хмурясь, огляделся, грязной рукой размазал по лицу пот.
– Я был в горах, охотился один, – нерешительно начал он. – Всю ночь у родника. Олень не пришел. Вернулся утром к шатрам. Все мертвы.
Холодное и ужасное предчувствие сжало сердце Керрика.
– Мертвые? Весь твой саммад? Что случилось? – спросил Саноне.
– Мертвы. Ардеридх-саммадар без головы. – Каргу провел пальцем по горлу. – Нигде ни стрелы, ни копья. Все мертвы. Только вот это.
Порывшись в одежде, он достал сложенный кусочек кожи и медленно развернул его. И пока он делал это, Керрик уже знал, что увидит сейчас.
Маленькие, острые, словно оперенные иглы от хесотсана.
– Они здесь! Они шли за нами! – корчась словно от боли, громко завопил Херилак.
Размахнувшись, он изо всех сил ударил кулаком охотника по руке, и каргу вскрикнул от боли. Иглы упали на землю, и Херилак стал яростно топтать их.
Саску смотрели на него с удивлением и пытались понять, что происходит. Саноне взглядом потребовал у Керрика объяснений. Но, как и Херилак, Керрик ощущал в этот миг лишь злобу. И еще страх. Вздохнув, он наконец заговорил:
– Это они. С юга. Мургу. Те самые, что ходят, как тану. Они пришли сюда.
– Те самые мургу, о которых ты говорил мне? Те, от которых вы бежали?
– Они. Вы не видели их, не знали, что они существуют. Что они ходят и говорят, строят свои города и убивают тану. Они истребили весь мой саммад, весь саммад Херилака. Всех охотников, всех женщин, всех детей. И мастодонтов. Всех убили.
При этих словах Саноне скорбно кивнул. И надолго задумался. Он думал и молчал, потому что уверенности еще не было. Уверенность пришла… Он знал учение, а значит, ведал и о том, что только одно существо может посягнуть на жизнь мастодонта.
– Карогнис… – произнес он так зловеще, что стоявшие возле него поежились и отступили. – Карогнис пришел в наши края, он бродит неподалеку.
Керрик слушал его вполуха, занятый своими мыслями.
– Что делать нам, Херилак? Снова бежать?
– Мы опять побежим, они снова будут преследовать нас. Я чувствовал наступление этого дня. Теперь мне понятен смысл моих снов. Я выйду навстречу им и буду биться. А потом я умру. Это будет достойная воина смерть: множество мургу падет от моей руки.
– Нет! – рявкнул Керрик, словно отвесил пощечину. – Это было бы правильно, будь ты один, если бы тебе не оставалось ничего другого, кроме смерти. Но ты – сакрипекс! Или ты хочешь, чтобы все охотники и саммады погибли рядом с тобой? Или ты забыл, что мургу, как песка
Старый охотник смотрел на него сверху вниз, огромные кулачищи сжимались и разжимались. Могучие руки, способные убить на месте. Но и Керрик был разгневан и в холодном молчании дожидался ответа.
– Керрик, слова твои грубы. Никто не смеет так говорить с Херилаком.
– Я маргалус и обращаюсь к сакрипексу. С охотником Херилаком я буду разговаривать по-другому, мне ведома его скорбь и боль его – моя боль. – Голос Керрика смягчился. – Ты должен выбирать, великий Херилак, и никто не сможет помочь тебе в этом.
Херилак молча смотрел под ноги, стиснув кулаки так, что побелели костяшки. Потом он медленно кивнул, и в словах его слышалось понимание и уважение.
– Итак, время сыну учить отца. Ты хочешь напомнить мне, как я когда-то заставил тебя выбирать. Тогда ты послушал меня и ушел от мургу, снова стал тану, охотником. Если ты смог тогда одолеть себя, значит, и я должен забыть о своих снах и снова стать сакрипексом. Но ты маргалус. Скажи нам, что затеяли мургу.
Вспышка окончилась, о размолвке можно было забыть. И надо было решать. Керрик смотрел на охотника каргу, не замечая его, пытаясь представить, что делают иилане и фарги, явившиеся в эти края. Что они думают и делают. Каргу долго ежился под его невидящим взором. Наконец Керрик обратился к нему:
– Ты охотник. Ты видел, что весь саммад твой погиб. Какие следы видел ты? Какие знаки?
– Много следов… звери, которых я не видел. Пришли с юга, ушли на юг.
В душе Керрика вспыхнул лучик надежды. Повернувшись к Херилаку, он перевел ему слова каргу и добавил собственные предположения о передвижениях иилане.
– Они вернулись назад – маленький отряд присоединился к большому войску. Одной маленькой группе фарги сюда не добраться. Птицы носят их соглядатаев, и иилане знают, где мы. Они заранее знали о лагере каргу и застали охотников врасплох. Тогда они наверняка знают, где сейчас саммады. И знают о саску и их долине.
Рассуждения его нарушил голос Саноне:
– Что случилось? Я ничего не пойму.
– Я говорил о мургу, что ходят, как тану, – ответил Керрик. – Они идут сюда с юга, их очень много. Они хотят нашей смерти. Эти мургу сперва узнают, где люди, а потом нападают.
– Теперь они нападут на нас? Так они сделают? – спросил Саноне.
– Они все разузнают об этой долине и убьют всех, потому что вы тану.
«Так ли они поступят? – подумал Керрик. – Конечно же. Сперва они нападут на саммады, на стоянку, потом придут сюда. Но когда? Долину придется обходить, и, может быть, мургу уже где-то неподалеку. Но что, если они ударят сегодня после полудня? Страшно думать, что сейчас, быть может, погибают саммады. Нет, все-таки иилане всегда поступают иначе. Выследят жертву, залягут на ночь вблизи, нападут с рассветом. Так было всегда, и они непременно добивались успеха. Так будет и теперь».