Запад
Шрифт:
Первым не выдержал Книжник: с отчаянным воплем, переходящим в какой-то истошный, истерический вой, он вдавил палец в спусковой крючок, нелепо выставив перед собой автомат — словно пытался отмахнуться стволом от навязчивого кошмара. Очередь врезалась в монстров, срезав двоих, после чего ствол задрало отдачей, и несколько драгоценных пуль ушло в воздух. Даже когда магазин опустел, он так и продолжал судорожно давить на спуск.
Зигфрид повел себя куда хладнокровнее: резко вскинув пред собой руки, открыл огонь сразу из двух стволов — причем ни одна пуля не пропала зря. Воин целенаправленно уложил ближайших монстров, выигрывая таким образом некоторую фору для
— Что это было?! — задыхаясь, выкрикнул Книжник. Он безуспешно пытался поменять магазин автомата: руки предательски тряслись, да и все тело колотил нервный тик. Не хватало еще вернуться в Кремль седым заикой, беспрерывно ходящим под себя при каждом постороннем шорохе. Впрочем, плевать и на эти мелочи — лишь бы вообще вернуться!
— Мороки, — просто сказал Зигфрид. Небрежным жестом, походя, он выбросил разряженные, а потому бесполезные трофейные пистолеты, и теперь в его руке снова был старый добрый меч.
— Что это еще такое? — беспомощно озираясь, проговорил семинарист. — Какие еще, на хрен, мороки?!
— Известно какие, — невозмутимо сказал Зигфрид. — Мороки Поля Смерти. Встречаются в некоторых Полях. Но не так часто, и уж точно — не в таких количествах…
Подробности удалось вытянуть из Зигфрида уже по пути к скверу, в котором была надежда скрыться от преследователей и пробраться непосредственно к Бункеру.
— Мороки — довольно редкие твари, — говорил Зигфрид, выискивая проход в густой зелени сквера. — Лично мне еще не доводилось с ними сталкиваться, знаю лишь по рассказам. Говорят, они принимают обличье существ, вызывающих доверие жертвы, — чтобы подкрасться поближе и напасть. Когда их один-два — трусливы. Когда толпа соберется — агрессивны.
— А откуда они берутся? Это что, раса такая?
— Да нет. Мороками становятся любые существа, погибшие в этом Поле: само Поле вдыхает жизненную энергию в трупы, меняет их геном и потом орудует с телами как с глиняными куклами. Твари — вроде симбионтов самих Полей. За их пределами они уже нежизнеспособны — разлагаются заживо за минуты.
— А зачем они нужны Полю, эти живые трупы?
— А кто его знает? Думаю, чтобы ловить и убивать действительно живых. Ведь говорят же: мол, Поля Смерти питаются душами убитых.
— Психоэнергией, — вяло поправил Книжник. Сплюнул. — Все равно мерзость!
Его снова передернуло, и на всякий случай он убедился, что автомат снят с предохранителя.
— Да, — кивнул Зигфрид. — Не хотелось бы здесь сдохнуть и присоединиться к их веселой компании.
Вяло переговариваясь, будто и не глядели только что в лицо лютой смерти, они приблизились к зарослям сквера. Длинные тонкие ветви жадно потянулись к людям, норовя ухватить за одежду или, чего доброго, — оплести шею. Это были уже хорошо известные штучки, и лезть в эту смертельно опасную «зеленку» не было никакого желания. Но в спину дышали кровожадные твари, и оставалось лишь полагаться на знания и опыт воина.
Семинарист догадывался, что заросли эти для Зигфрида были чем-то сродни Тайницкому саду Кремля — столь же небезопасные, но вполне знакомые, так как находились по соседству с Бункером. Дома, как известно, и стены помогают, но вот
— Береги голову! — предупредил Зигфрид, привычно лавируя между побегов-ловушек.
Книжник вжал голову в плечи, опасливо глядя на хищную растительность. Тонкие веточки-сенсоры — как шнур охотничьего самострела. Только вместо стрелы в жертву, неосторожно задевшую предательский побег, вылетает мощное щупальце с присосками, в мгновение ломающее кости и высасывающее живые соки. Семинарист сгорбился еще сильнее, даже голову прикрыл автоматом, будто это могло хоть как-то помочь.
Они продвинулись шагов на десять — пятнадцать в коварной зелени, когда за спиной раздались приглушенные вопли: увлекшиеся погоней мороки один за другим попадали в растительные ловушки.
— Ты знал, что так будет? — спросил Книжник, осторожно обходя какую-то подозрительную паутину, в нитях которой легко завяз бы фенакодус.
— А как же, — отозвался Зигфрид, небрежно срубая потянувшийся к нему росток, густо усеянный мелкими, цепкими крючками. — Для чего мы, по-твоему, выращивали все это?
— Так это вы сами?.. — изумился Книжник.
— Отчасти, — сказал воин. — Мы — небольшой народ, и врагов у нас море. Почему бы не поставить часть враждебной среды себе на службу? К тому же вырастить такие дебри не слишком сложно — куда сложнее прокладывать и поддерживать в них тайные тропы…
— Да уж, — пробормотал семинарист. — В одиночку я бы здесь наверняка заблудился. Если бы еще на опушке меня не разорвали эти милые веточки… Скажи лучше, когда мы придем?
— Так уже, считай, пришли, — сказал Зигфрид, отодвигая мечом ветку с мерно сокращающимися фиолетовыми листьями. — Вот он…
Совершенно для себя неожиданно Книжник оказался на открытой местности. И тут же на него будто обрушилась с неба мрачная серая громада.
Бункер.
Книжник понятия не имел, как выглядело американское посольство до начала Последней Войны. Теперь же оно действительно напоминало надземную часть какого-то гигантского бункера, бетонную верхушку невообразимого подземного айсберга. Прежние стены были наглухо укатаны в этот неровный бетон с вкраплениями камней, кирпичных обломков, даже кусков железной арматуры и дерева. Глухие, мрачные стены из бетонного монолита со следами грубой опалубки, никаких окон — лишь узкие длинные бойницы на приличной высоте. И никаких признаков входа.
— Здорово, — признал Книжник, завороженно рассматривавший это суровое сооружение. — Видать, вам и впрямь туго было, раз все в бетон пришлось укатывать. Но откуда столько ресурсов? И каких же это усилий стоило!
— Я же рассказывал, — сказал Зигфрид. — Предкам помогали роботы типа «В» — из вспомогательных подразделений. Сам понимаешь — голыми руками, да еще когда то и дело приходится отбиваться от мутов, не особо-то поработаешь.
— Ну да… — неопределенно протянул Книжник. Он представил себе, каково это — когда тебе помогают мощные боевые и строительные машины, и еще раз подивился стойкости защитников Кремля, делавших практически то же самое голыми руками. Тот же Форт возводили под ударами всякой радиоактивной нечисти. «Все-таки мы оказались сильнее», — с глухим злорадством подумал он. И тут же усмехнулся мелочности собственных мыслей: не время для зависти и злорадства. Нужно людей выручать.