Западня для ведьмы
Шрифт:
Поль хмыкнул.
– Бывший я Страж, отставной.
– Не все так просто. Ты сейчас не при исполнении, но, судя по некоторым признакам, на твою истинную сущность это не повлияло.
– По каким еще признакам?
– А то сам не знаешь.
Выражение лица у Эдмара было такое, что Зинта невольно засмотрелась, словно в театре: грустное, снисходительно-сочувственное, ироничное – и все это одновременно.
– Например?
– Например, я понимаю, почему ты решил остаться седым, хотя мог бы вернуть своей шевелюре прежний сногсшибательно рыжий цвет.
– Я-то думал, ты скорее скажешь, что ты этого не понимаешь.
– Представь
– Надо же мне перед начальством солидно выглядеть, чтоб уважали и не держали за мальчика для битья.
– И еще для того, чтобы тебя рядом с Ивеной не принимали за ее младшего брата, разве не так?
– Медики считают, что это побочный эффект всех тех регенераций, которые мне перепали.
– А ты сам как считаешь?
– Доверяю в этих вопросах медикам.
– В некоторых сонхийских трактатах упоминается о том, что Стражи от старости не умирают. Что это, по-твоему, означает?
– Что меня, по всей вероятности, пришибут раньше, чем успею состариться.
– Сонхийские ученые маги придерживаются того же мнения. Выискивают иносказания там, где их нет. Между тем это утверждение не нуждается в толкованиях, ибо смысл у него буквальный: Стражи не умирают от старости. Вдумайся, что это значит.
– Наверное, то, что я мутант.
– О демоны, еще один мутант выискался! Мало нам было Стива… Не обольщайся, ты нормальный представитель своей расы. Рождаетесь вы у людей, живете среди людей, но отличаетесь некоторыми особенностями. Под людьми я в данном контексте подразумеваю хоть людей Сонхи или Земли, хоть незийцев, хоть энбоно, хоть тихарриан, не имеет значения. Главное то, что Стражи одновременно и люди, и не люди. Стражи всегда маги. И еще Стражу нельзя швыряться словами. Обмануть, чтобы все вышло по-твоему, – это можно простым смертным, но не кому-то из вас.
– Достал ты меня этим обманом.
– А уж ты меня как достал…
Они умолкли и взяли еще по чашке кофе. Зинта в их разговор не вмешивалась, и, похоже, им ее присутствие ничуть не мешало. Зато ей было интересно: все равно что сидишь на спектакле.
– Я познакомился на Земле с неким Генри Фаулером, профессором Евро-Азиатского Искусствоведческого Университета. Тем самым Фаулером, который изучает изобразительное искусство энбоно и написал монографию о Лиргисо. Книга недурна, но милейший профессор слишком вольно трактует мои побуждения и душевные движения. Я бы сказал, чересчур однозначно, сводя их к нескольким составляющим, в то время как этих составляющих больше сотни, в том числе взаимно противоречивых и конфликтующих между собой, однако последнее не мешает им сплетаться в прихотливые переменчивые узоры.
«А вот так нахваливать себя – нескромно», – лекарка слегка покачала головой.
– Живущие-в-Прохладе меня бы поняли, – продолжил Эдмар, сделав глоток кофе. – Пусть я сейчас человек, но на протяжении множества рождений на Лярне я был энбоно, а профессор Фаулер, при всех его достоинствах, все же не смог в полной мере постичь психологию могндоэфрийских энбоно. Меня разбирало безумное искушение открыться и побеседовать с ним на эту тему, но я удержался.
– Вот и дальше удерживайся. В числе того уголовно наказуемого, что ты натворил в прошлой жизни, числится такое, что не имеет срока давности.
– Так я же умер, – ухмыльнулся Тейзург. – Все эти дела были прекращены
– Твоего трупа никто не видел. Военные так вдарили по местности из своих орудий, что все там разнесли на молекулы – но мы с Риммой Кирч из Конторы Игрек находились в это время в подземном убежище и уцелели. Мог и ты уцелеть, если в последний момент успел телепортироваться в безопасное место – а потом залег на дно. Допустим, надолго. Допустим, позже ты воспользовался лярнийской установкой для обмена телами и теперь вселился в тело Эдвина Мангериани. Тебя в два счета признают живым. Я-то знаю, что все сложилось иначе, но это будет всего лишь мое голословное утверждение. То, что ты объявился на Лярне и заставил Эсвегеургла вернуть на место незаконно проданный архитектурный памятник, еще куда ни шло: ты его напугал, как Лиргисо-энбоно, а Эсвегеургл известный наркоман, все списали на его глюки, тем более что после твоего визита он совсем сторчался. Но если еще кому-нибудь так же померещишься, огребешь неприятностей.
Эдмар был доволен, уж Зинта знала его достаточно, чтобы это подметить. Натворил дел в прошлом воплощении, и впору порадоваться, что теперь за это не спросят. Хотя наверняка главное для него другое: то, что Хальнор-Поль, о котором он столько говорил, не собирается выдавать его, а наоборот, советует соблюдать осторожность. Эдмар с этого ровно опьянел, в глазах цвета расплавленного золота так и пляшут демонята – того и гляди скажет на радостях какую-нибудь гадость. Последнее не заставило себя ждать.
– Поль, твои манеры за минувшее время явно стали лучше, но я по-прежнему не могу назвать их безупречными. К твоему сведению, Живущий-в-Прохладе по определению не может сторчаться. Он может убрести в туманную трясину грез, где вымыслы и страхи обретают плоть и незримые черви, дети дурмана, пожирают душу и тело своего добровольного пленника. Так сказал бы энбоно – или хорошо натасканный дипломат не столь возвышенной расы.
– Я не дипломат, я офицер Космопола. А ваш Эсвегеургл из своей туманной трясины регулярно шлет в Космопол жалобы с требованиями защитить его от призрака Лиргисо. Достал наших бюрократов дальше некуда, мы ведь на любую жалобу обязаны давать официальный ответ.
– Прелесть! – рассмеялся Эдмар. – Может, еще разок его навестить?
– Он же больной, – неодобрительно заметил Поль.
– Пока был здоровый, продал мою любимую черную колоннаду жадному и вульгарному коллекционеру с Земли, вот этого не прощу. Кстати, за разговорами чуть не забыл о втором подарке… Алкоголь тебе можно?
– Легкий. В умеренных количествах. И не паленый.
– Поль, боги с тобой, чтоб у меня – и паленый? Вот на это полюбуйся!
Не вставая со стула, Эдмар подобрал с пола свою сумку, извлек оттуда небольшую пузатую бутылку темного стекла, запечатанную пурпурным сургучом.
– Сонхийская «Золотая королева» столетней выдержки, элитные виноградники Светлейшей Ложи. Как раз на три бокала. Не пьянка, всего лишь дегустация, – Эдмар подмигнул Зинте. – Это не шампанское, но ничуть не уступает.
Вспомнив о том, как она по-зложительски оприходовала шампанское из его бара, побив остальные бутылки, наверняка с дорогими винами, Зинта застыдилась. Пока она стыдилась, механический слуга выставил на стол три хрустальных бокала, а гость откупорил свой подарок и разлил прозрачное золотистое вино.