Западня свободы
Шрифт:
Затем я лег в постель и заснул сном праведника.
2
На следующее утро завтрака не было. Таафе вошел без тележки и большим пальцем показал мне — на выход. Я пожал плечами и вышел. Кажется, игра подходила к концу.
Меня провели вниз по лестнице, через холл в зашторенную комнату, где я подписал чек. В холле я прошел мимо пожилой супружеской пары, которые нервно сидели на краешке своих стульев, словно в приемной в дантиста. Они без особого выражения на лицах посмотрели на меня, когда я проходил в комнату, где меня ждал мрачный
— У вас была ночь на размышление, — сказал он. — В ваших интересах сейчас рассказать мне хорошую историю, мистер Как-вас-там.
Я сразу же перешел в наступление.
— Где же ваши дактилоскопические таблицы?
— Мы не храним их здесь, — сказал он лаконично. — В любом случае, они не нужны.
— Я все же не понимаю, о чем идет речь, — сказал я. — Если вы полагаете, что я провел ночь, придумывая для вашего удовольствия какую-нибудь басню, то вы сумасшедший. Хотя у меня здесь нет особых возможностей разнообразить свои занятия, все же я не потратил время так бездарно. — Это была совершенная правда.
Он с негодованием фыркнул.
— Вы лжец. Вбейте, наконец, себе в башку, что ваша карта бита! Осталось выяснить только одну подробность — настоящее имя. Мы знаем, что вы — не Риарден. Все, что нам надо знать: кто же вы, черт возьми!
Интересно, зачем ему так нужно было знать, кто я? У меня появилась идея на этот счет, и она мне совсем не понравилась. Если я не Риарден, то его волновал вопрос, будут ли меня разыскивать. При планировании убийства это серьезное соображение. Насколько важна моя фигура? Какие у меня контакты? На кого я работаю? Почему? На эти вопросы он и хотел ответа.
И он был совершенно уверен, что я не Риарден, что слегка встревожило меня. Я глубоко вздохнул.
— Я — Джозеф Риарден. Как мне сказал Косгроув, перед тем, как вы вынули меня из тюрьмы, меня досконально проверили. Почему такой внезапный поворот, Пончик?
— Не сметь называть меня Пончиком! — взвился он. — Мне не нужны отпечатки ваших пальцев, чтобы доказать вам, что вы не Риарден. Вы только что доказали это сами. Вы прошли в холле мимо мистера и миссис Риарден из Южной Африки. Это ваши дорогие и любимые родители, сукин сын! Вы не узнали их, а они не узнали вас.
На это мне нечего было сказать, поэтому я промолчал. Но в животе у меня неприятно засосало.
Пончик обнажил зубы в злобной ухмылке.
— Я ведь сказал, что ваша карта бита, вы провалились. Нам известен Макинтош, и не отрицайте, что знаете его. Нам известна ваша хитроумная комбинация, так что лучше для разнообразия сказать, наконец, правду.
На этот раз я в самом деле был потрясен, причем, так сильно, словно схватился за оголенный электрический провод. Мой провал мог означать много разный вещей, а вот провал Макинтоша значил нечто исключительно серьезное.
Я сказал:
— Ради Бога, отстаньте от меня, кто такой Макинтош?
— Это просто смешно, — сказал Пончик ядовито. Он взглянул на часы. — Я вижу, что придется применить более энергичные меры, но, к сожалению, у меня деловая встреча, сейчас нет времени. Я даю вам два часа на то, чтобы вообразить, что я имею в виду под «энергичными мерами». Могу только предупредить — они очень неприятны.
Несмотря на мое подавленное состояние, я чуть не расхохотался ему прямо
— Хорошо, — сказал я. — Если вы хотите, чтобы я что-нибудь сочинил, я сочиню. Мне как раз понадобится два часа.
— Нам не нужны ваши сочинения, нам нужна правда.
— Но вы же ее знаете, черт побери!
Он просто пожал плечами и махнул рукой человеку, который снова отвел меня в мою комнату. Чета Риарденов, — если это были они, — испарилась из холла. Мне пришло в голову, что это просто блеф со стороны Пончика. Но он знал о Макинтоше.
Оставшись в комнате, я приступил к действиям. Быстро побрившись, я положил бритву и все остальное в карманы плаща, надел спортивную куртку, взял в руку носок с землей и расположился за дверью, держа в руке один конец сооруженного мной шнура.
Ждать пришлось долго, — мне показалось, что прошли часы, но я должен был стоять точно в том месте, потому что в моей ситуации расчет времени решал все. Осмотрев спальню, я нашел ее в полном порядке. Дверь в ванную чуть приоткрыта, но от входной двери это не заметно. Шнур, шедший вдоль стены, не виден, во всяком случае с первого взгляда. Мне оставалось только стоять и ждать.
Хотя мне показалось, что я стоял целую вечность, прошел всего час, и Пончик появился. Я предсказал правильно. Услышав голоса за дверью, я напряг руку с концом шнура. Как только раздался звук поворачиваемого ключа, я начал тянуть за шнур. Когда дверь открылась, вода с шумом побежала из бачка.
Пончик вошел в комнату с опаской, но, услышав шум воды в туалете, почти зримо расслабился, сделал шаг вперед, закрывая дверь, и замок щелкнул. Он шагнул дальше в комнату, не оборачиваясь. Он мог бы заметить меня, даже чуть-чуть скосив глаза, но это не пришло ему в голову — ведь я же был в туалете.
Но я не был в туалете! Я сильно ударил его своим носком, значительное сильнее, чем ударил почтальона у офиса Киддякара. Он раскрыл рот, колени его подкосились, но он устоял на ногах и дернул головой, хватая ртом воздух и пытаясь закричать. Я ударил его еще раз, затем еще, вышибая сознание из его мозга.
Когда он стал падать, я подхватил его, чтобы тело не грохнулось на пол с шумом, который можно было услышать снаружи. Мне казалось, что уже мои удары по его голове породили эхо в углах комнаты, и я замер, держа Пончика на руках и ожидая, что может произойти дальше.
Ничего, к счастью, не произошло, и я с облегчением опустил его на пол. Первым делом я сунул руку ему за пазуху и вытащил ладный плоский пистолет с девятью патронами в магазине, но с пустым патронником. Я был прав. Этот человек не профессионал. Носить с собой оружие с пустым стволом — все равно, что носить кусок металла. Какой толк в пистолете, если из него нельзя выстрелить мгновенно?