Западня
Шрифт:
— Вы не обидитесь, если я прочитаю его прямо сейчас? — спросил он детей.
— Нет, — хором ответили двойняшки. Давид разорвал конверт, и Миранда придвинулась чуть поближе, в надежде суметь прочитать письмо через его плечо.
Давид! Уже две недели, как ты уехал, а я не получила от тебя ни слова. Я думала, у тебя хватит совести связаться со мной и сообщить, что происходит. Я послала электронное письмо, но оно вернулось назад. Поэтому высылаю письмо на адрес Шейлы Хейли, поскольку ты не дал мне свой адрес.
У нас тут черт знает что творится, к твоему сведению. Дом был взломан и ограблен на прошлой неделе. Все разрушили и испортили. Грабители легко проникли в дом через зимний сад. Ущерб составляет несколько тысяч. В полиции говорят, что это
В полиции говорят, что кто-то должен жить в доме, иначе это может случиться снова. Могут вселиться самовольно, и тому подобные ужасы. Если честно, меня сильно угнетает этот дом, да и Пол настаивает на моем присутствии в Лондоне до окончания работы.
Я звонила в больницу, и они сказали, что ты попросил месяц за свой счет после трехнедельного отпуска. (Было бы намного лучше, если бы ты сам сообщил мне об этом и мне не пришлось бы спрашивать секретаря о твоих планах.)
Чтобы избежать повторения этих неприятностей, может, найдем кого-нибудь, кто поживет в доме несколько недель? У Пола есть племянница, которая учится тут в университете и живет в какой-то гостинице. Она с удовольствием поживет в доме. Будь любезен, сообщи мне, как ты относишься к этой идее, чтобы я могла заняться этим вопросом. Весь дом нужно вычистить, отремонтировать, а она сказала, что сможет с друзьями и отремонтировать, и покрасить.
Пожалуйста, пришли мне ответ как можно скорее.
— О Боже! — воскликнула Миранда, которой удалось-таки прочитать часть письма, хотя Давид и пытался прикрыть его рукой. — Это ужасно! Я не приеду к тебе в гости в Англию, раз там живут такие кретины! Бедная женщина! Только представь себе, — обратилась она к брату, — какие-то ребята залезли в папин дом и испортили все вещи краской из баллончиков! — Она снова повернулась к Давиду. — У нее много одежды?
— Нет, она никогда особо не интересовалась одеждой, — осторожно проговорил Давид. — Но она всегда отлично выглядела, даже в самых простых вещах.
— Боже мой, я бы совершенно потеряла голову.
Марк шумно вздохнул и закатил глаза вверх, но было заметно, что его определенно заинтересовала идея проникновения в чужой дом и причинения серьезного ущерба. Он явно не отказался бы задать еще несколько вопросов, но при этом сохранить демонстративное равнодушие. Он снисходительно потрепал сестру по голове, потом встал и отправился поговорить с Бини. Он, вероятно, был тут постоянным посетителем — это было единственное место, где этот подросток, убежденный вегетарианец, мог перекусить, ожидая, пока мать придет домой. Казалось, этим двоим есть о чем поговорить. Миранда продолжала болтать, рассказывая Давиду о разных дизайнерских кроссовках и всевозможных способах, при помощи которых она собирается раздобыть деньги на их покупку. Давид слушал ее одним ухом, нацелив другое в сторону Марка, пытаясь уловить, о чем тот говорит с парнем в халате. В то же время он пытался подавить в себе возникшее сильное ощущение злого рока или неотвратимой беды. Оптимизм и надежда вдруг покинули его. Ему захотелось поскорее избавиться от детей и позвонить домой… Домой? У него больше не было того дома, который он знал и помнил.
Глава 16
Дорога замерзла, а затем лед покрыл толстый слой пушистого снега. Эффект был такой же, как у банановой кожуры на натертом паркете. Давид вытащил цепь из-под заднего сиденья старенького «форда» и с трудом закрепил ее вокруг шин. С ужасающим лязгом он двинулся к хижине Иена.
Пока он ехал, снова вспомнил о пакете в багажнике. Он мог предназначаться Иену. Но что могло понадобиться Иену от Шейлы? Может, он что-то заказал по почте на адрес больницы или на ее адрес? Но к
Ошеломленный, он медленно подъехал ближе, но при звуке тарахтящих цепей огромные животные обратились в бегство, потешно прижимаясь друг к другу — плечо к плечу, шеренга к шеренге, двигаясь как одно целое. Их длинные мохнатые юбки под брюхом красиво развевались, когда они мчались среди деревьев. Давид вспомнил, как Спящий Медведь когда-то рассказывал, что один фунт тонкого подшерстка овцебыка можно растянуть в нить длиной в десять миль.
— Ты видел этих потрясающих животных? — спросил он Иена, когда внес покупки.
Как обычно, Иен вручил ему двадцатку, которая не покрывала стоимости покупок, но компенсировалась арендой машины.
— Овцебыков? Один Бог знает, что они тут делают. Торн с ума сходил.
Иен налил выпивку из новой бутылки и вручил один стакан Давиду.
— Ты вчера не приезжал. А у меня нет твоего телефона, так что я не мог позвонить.
— А почему ты не посмотрел в телефонном справочнике или не узнал в справочной? «Счастливый старатель», помнишь?
— Я все ждал, ждал, а потом напился и забыл.
— Тебе что-то было нужно?
— Нет. Просто я привык, что ты приезжаешь каждый день.
Давид все ждал, когда Иен найдет повод порыться в багажнике.
— Как отношения с детьми?
— Все в порядке, спасибо. Миранда действительно милая и к тому же дерзкая. Марк… Не знаю. Шейла говорит, что у него проблемы с поведением. Ты что-нибудь об этом знаешь?
— Да ну, ради бога, у всех подростков проблемы с поведением. Эта женщина думает, что все знает. Она очень хорошо умеет манипулировать людьми, использовать их, но ничего не знает о человечности. Она как падальщик, росомаха. Знаешь, как их называют? Прожорливые твари. Это точно о ней.
Давида удивила горечь, с которой говорил Иен. Возможно, у него тоже были причины ненавидеть эту женщину. Свои причины. Между ними точно были какие-то сомнительные сделки. Давид больше не мог сдерживаться:
— Думаю, в багажнике есть пакет, который предназначается тебе.
Иен вздрогнул всем телом, будто от электрического разряда.
— Что она тебе сказала? — резко спросил он.
— Ничего. Просто я увидел, как она прячет его в машину.
Иен удивительно быстро вскочил и кинулся из дома, тотчас вернувшись с пакетом в руках. Какое-то мгновение он стоял посреди комнаты, с сомнением глядя то на дверь в ванную, то на Давида, то на пакет.
— Ради бога, какую гадость мне пришлось перевозить? Выкладывай! — сердито выпалил Давид.
— Демерол.
— Демерол?! — Давид уставился на друга.
— Я думал, ты мог догадаться. Раньше. Когда это все только началось. Я сижу на игле… уже много лет.
— Сколько ты колешь?
— Около тысячи в день.
— Тысяча… Боже мой! Как, черт возьми, ты их достаешь? — Давид знал нескольких докторов, которые подсели на иглу, двух-трех человек даже в Кардиффе, но чтобы больше чем за десять лет никто не узнал… Это слишком большой срок!
— Да ладно тебе! Где твои мозги? — Иен в раздражении готов был обидеть, но внезапно замкнулся и плюхнулся на ближайший стул. — Сам-то как думаешь?
— Но не Шейла же?!
Иен поднял голову и посмотрел на друга:
— Ты видел дом, в котором она живет… на свою сестринскую зарплату? Ее одежду, ее машину, ее мебель? Не говоря уже о ее банковском счете. — Он откинулся на спинку стула и стал с усилием разрывать пакет. — И посмотри, как я живу… на зарплату врача. Ты в состоянии вычислить, сколько будет дважды два?