Западный ветер или идти под солнцем по Земле

Павлов Алексей Михайлович

Через день: Чертополох!? Ну! Загну, на длительную! Андрюх, ты ж тока ходил? Это семейники. Саня – конокрад (реальный, за то и срок поимел и сказал: выйду - всё равно коней угонять буду! Я, если вижу лошадь, не могу спокойно мимо пройти. Мужику 45 лет, а с одной верёвкой за 40 километров пешком за лошадью мог пройти). Второй, Женька,- за хранение наркоты, старый планокеш, 48 лет, но шило в жопе. Семья приличная, дочь – медалистка,

жена любящая и хозяйственная. А вот, ну, в кайф Женьке у себя на даче селекцией заниматься. Только для души, Андрюха, только для души, у меня на ёлках знаешь какие шишки были?
– Мичурину работать надо. Хотя радуются, что на свиданку иду, потому как маме строго было сказано: прима, Пётр1, самосад и сладкое с чаем. Сахар нельзя, чтоб бражку не ставили, а варенье можно, но в пластиковом пакете, хочешь, сразу ешь, хочешь, попробуй пронеси на зону практически в карманах. Прима вся, часть чая (мама так и не поняла разницу между грузинкой и индюхой) - шли на общак. Пётр - семейникам, варенье и карамельки - семейникам. Саня не просил курево, зато сало и лук с чесноком – это его, а Женька - это кубики, супы-концентраты, консервы. Так вот и в семье всегда всё было, и семьи на воле не особо страдали, я ж понимал, что у них не так легко по сравнению со мной. Ну, а тут мне вообще попёрло! Прихожу я к маме на свиданку, она мне говорит: Убайдулаевич обещал удо в конце месяца за 5000, я привезла, после свиданки встречусь, передам ему. Настроение тут у всех, понятно, радостное. ... Открывается дверь, на пороге зам по тылу со свитой. Чертополох, бля! Ну, я. (Мама, вижу, на измене). А ты в компьютерах разбираешься?! А что надо-то? Да вот мне домой компьютер привезли, настроить его надо и подсоединить аккустику. Говно вопрос, вот с мамой пообщаюсь, привозите, я настрою. Не, парень, прям щяс. И за зоной. Мам, я не долго. Короче, двух недель не прошло на зоне, а я уже с личным конвоем вышел за зону! При зарплате в пара копеек даже у зам по тылу комп у него по тем временам тысяч на 60 тянул, тока на кой он ему в той глуши, где даже нета нет. Ну, не суть, подсоединил я ему аккустику, поставил ХР, ерунду всякую, драйвера, всё работает, давай, говорю конвою, назад. Жена зампотыла суёт пакетик, и зам по тылу говорит: ты вон под дерево сходи, выбери. Картина маслом: возвращается с промки часть лагеря, а у шлагбаума Андрюша под автоматом с воли с двумя огромными арбузами и пакетом консервов, тушёнка без сои, рыбные.

Вот так я весь отряд арбузами накормил. Прихожу к маме, она плачет: я думала, тебя надолго, а тут решётки на окнах, меня не выпускают. Потом отрядник говорит, что офигел: мать так быстро всё сделала. Ну, откуда ему знать, что это у них 5000 – деньги, а на северах у нас за такие деньги даже не чихнут. А мама у меня вообще человек простой, либо вопрос решается, либо нет. Но и тут не обошлось без Йотенгейма. Чтоб выйти по удо, нужно 1\3 срока, в моём случае 4 месяца, но по закону по удо можно выйти лишь отсидев в лагере не меньше полугода, и это уже по половинке, и выходит так, что мне нужно месяц ждать до полугода, а потом ещё месяц-полтора до следующей комисии, а под эту я подпадаю, но срок не позволяет. Слова Зампотылу, когда я уходил на волю в ноябре: бля, а хто ж мне компутер настраивать будет (делал это я с регулярностью раз в две недели, так как мелкий регулярно всё портил, а старшенькая мечтала разобраться в фотошопе). Может, говорит, давай мы тебя по 2/3, а то давай до конца, тут до мая-то рукой подать. Вот такие люди. Я сел и вышел, а они всю жизнь там, для него даже не было грамма сомнения, что он сморозил глупость. Много было в лагере занятного. Видел я маски-шоу, плановый полугодичный шмон, когда прячется всё, и везде, вплоть до дальняка, и так же благополучно находится. Много было курьёзов, много смешного, и баланда с червивым мясом и попкарский безпредел, но лагерь - это не тюрьма. Я освободился в ноябре, уже было холодно, степь продувалась ветрами, я в трениках и тонкой рубашке, но мне было начхать, я хотел на волю уже по-настоящему, уже я не вернусь. И не зарекаюсь, просто не вернусь, есть такая уверенность, как, наверное, и ты, Илья, знаешь, что не быть тебе больше там, но что я знаю точно, - ни я ни ты не боишься больше этих жерновов. Это не наше, не дом родной, как для других, но и не страшный лес из сказки. Теперь знаем, где лучше поставить палатку, где можно съестным разжиться, и по каким дорожкам ходит серый волк. Ну, вот вроде как мог, коротенько. Если что ещё интересно – спрашивай. Вообще рад нашей переписке. Да, хочу спросить. Есть ли третья часть Йотенгейма. Если нет, то хотя бы в двух словах, что было дальше? Пиши, пиши, если будет желание поболтать или что серьёзное. Всегда рад, и Удачи тебе, Илья. Андрей.