Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика
Шрифт:
Второй вопрос — о секретности — тоже, в определенной степени, находит ответ. Во-первых, любые технические секреты вряд ли способны выдержать временной интервал в пять десятилетий. Техника вооружений изменяется и совершенствуется очень быстро. То, что недавно было тайной, сегодня — лишь видимость ее, псевдотайна. Во-вторых, какие могут быть секреты от американцев, у которых, в основном, эти секреты и были позаимствованы? Есть сведения, что чертежи советской атомной бомбы американцы пытались даже подсунуть иранцам [10] . В-третьих, нет уже той страны, которой мы давали подписку о неразглашении. Да и самые крайние
10
Будницкий А. Операция «Мерлин» // Мир увлечений. Секретные версии. — 2008.
– № 1.
– с. 14.
Будет не лишним по этому поводу привести слова академика П. Л. Капицы: «Надо помнить, что, скрывая что-либо от других, мы прячем это также от самих себя… Засекречивание ни к чему не ведет, так как по существу оно даже невозможно в полной мере. Засекречивая, мы вредим себе больше, чем нашим недругам».
И такая точка зрения действительно существовала. Может еще и поэтому Петр Леонидович так и не был допущен Л. П. Берией к созданию советской атомной бомбы.
Основное содержание книги составляют мои личные воспоминания о службе в Советской Армии. Написана она тогда, когда взгляды на события тех лет претерпели серьезные изменения из-за ввода в широкий оборот новой, ранее закрытой, информации. Это не могло не отразиться на полноте изложения фактов и их оценки с позиций сегодняшнего дня. Но хронологию и правдивость событий я пытался максимально сохранить.
Для иллюстрации некоторых положений книги приводятся официальные тексты и документы, опубликованные в последние годы. Среди них встречаются малоизвестные и, возможно, спорные страницы истории создания атомного оружия. Но они существуют, и я посчитал уместным познакомить с ними любознательных читателей.
Я понимаю, что мои воспоминания во многом субъективны, не обладают необходимой полнотой изложения темы и, возможно, не исключают ошибок. Впрочем, другими они и не могли быть, так как смотрел я на события не с военно-политических вершин, где не считается грехом что-то приукрасить и что-то утаить. Смотрел я на них с самых должностных и профессиональных низов, где в те далекие времена всю работу совершали офицеры. Рядовых просто к ней не допускали.
Дорогие мои друзья! Многие из вас, кто упоминается в этой книге, находятся в добром здравии. Я заранее прошу у вас прощения за возможные неточности и субъективные оценки. Если что-либо покажется вам некорректным — берите ручку и садитесь за стол, напишите лучше и правдивее! В этом тоже состоит одна из задач этой книги.
Глава I
Призыв
Два атомных колосса, возвышающихся по обе стороны трепещущего от страха мира, обречены враждебно следить друг за другом неизвестно сколько времени.
Ядерное оружие, с моей точки зрения, — самый дешевый способ предотвратить любые угрозы, любые опасности. Ядерное оружие — это оружие и политическое. Оно заставляет возможного агрессора задуматься.
Этой книги могло и не быть, если бы не моя учительница по математике Александра Иосифовна Гринберг. Она преподавала алгебру и тригонометрию в выпускном десятом классе Харьковской 14-ой школы рабочей молодежи, что находилась на пересечении улиц Карла Маркса и Малиновского.
Я всегда успевал по математике, естественно, отношения между мной и учителем были уважительными и даже дружескими. Домашние задания выполнял всегда старательно и в полном объеме. Александра Иосифовна могла полностью положиться на меня и во время контрольных, и во время открытых уроков с участием проверяющих из районо. Я всегда был готов выйти к доске и решить любую, даже самую сложную, задачу. Более того, как призналась мне позже моя добрая учительница, она иногда задавала задачи, в решении которых сама сомневалась. Одним словом, проблем с математикой у меня не было, и отличная оценка в аттестате зрелости мне была гарантирована.
Выпускной десятый класс 14-й школы рабочей молодежи. Во втором ряду вторая справа — моя судьбоносная учительница Александра Иосифовна, а я — слева вверху.
Успевал я также и по гуманитарным предметам: литературе и истории. В отличие от математики, я их еще и любил. Особенно — историю, увлечение которой у меня проявлялось с раннего детства. Оно проходило в городе Одессе, на улице Мечникова в доме № 74, под которым располагались знаменитые катакомбы. Во дворе была еще «развалка» — остатки старинного дома, среди камней которого мне когда-то посчастливилось найти большой медный екатерининский пятак.
Два этих обстоятельства зажгли во мне огонек страсти любителя старины, который с годами не только не затухал, но иногда разгорался до размеров сознательного искателя древностей. Тогда я представлял себя то археологом на раскопках, то исследователем таинственных подземелий.
Но вихри военного лихолетья сорвали нашу семью из Одессы, покрутили по территории мнимой и действительной Румынии и опустили в Харькове, городе более прозаическом и далеком от исторических мечтаний. И все же, после окончания школы я собирался поступать на исторический факультет университета.
Однажды об этих планах узнала Александра Иосифовна. Она немедленно подловила меня в коридоре и запричитала:
— Валечка, что я слышала: это правда, что вы собираетесь стать историком? Миленький, у вас же прекрасные математические способности! Что вы делаете, вам прямая дорога в технический вуз! Скорее всего, школу вы закончите с золотой медалью, и вдруг — хотите поступить на исторический факультет. Туда же только троечникам дорога! Ваше будущее — престижные факультеты политехнического института: радиолокационный или инженерно-физический. Не делайте глупости, используйте ваше право поступить на эти специальности без вступительных экзаменов!
Так были брошены первые зерна сомнений, которые по мере приближения экзаменов стали прорастать и в конце концов дали неожиданные всходы. Школу я действительно закончил с золотой медалью и получил большой голубой лист, на котором слова «аттестат зрелости» были напечатаны золотом.
В 1950 году я стал студентом радиотехнического факультета Харьковского политехнического института им. Ленина. Это был первый набор в новый мегавуз, который накануне объединил Электротехнический, Химико-технологический и Механико-машиностроительный институты.