Запах денег
Шрифт:
Сначала гномиков надо приучить. Пусть смело и радостно едят хлеб с ладони. И Генрих раздавал должности, повышение оклада, престижные поездки на зарубежные фестивали.
И приручил. Гномики, ну, просто терлись о его колени, мурлыкая благодарственные песни.
А потом вдруг почувствовал, всё, баста, пора приниматься за основную игру. И с яростным наслаждением начал стравливать одну команду гномиков с другой. Срубал оклады. Под дых влеплял выговора. Распускал такую славу, от коей и хлорочкой не отмоешься. Да и незамысловато гнал с работы.
Он превращал людей в пыль… И обижаться не стоит. Гномики же созданы, чтобы ими играли. Поломаем эти, прикупим другие.
Так продолжалось несколько лет.
Генрих Свистунов в Останкино стал легендой. Десяток мужиков вышиб под зад коленом, почти всех очаровательных гномиков женского пола имел в своем кабинете с мебелью из карельского дуба. Одна дура даже задумала родить от него. Пришлось уволить по статье «служебное несоответствие». После этой легкой досады стал использовать ароматические презервативы, с усиками.
И все бы ничего… Греби денежки, играй в гномиков, но тут появилась какая-то странная сила, которая осмелилась играть с ним, с Генрихом Свистуновым.
Сначала всё было радужно. Вдруг, как из рога изобилия, посыпались награды. Тэффи, Берлинский медведь, платиновая статуэтка Монте-Карло. А потом — бац! — прямо из-под носа увели выгоднейший контракт с денежным мешком из Голливуда.
Затем выкрали из кабинета ноутбук с секретной информацией. Далее в телевизионных домах на улице Королева поползли слухи, что Генрих Свистунов педик.
Ну, ладно педик! Мало ли таких? И на самых высочайших должностях. Но зашептались о другом. Мол, он входит сексуальный контакт только с мальчиками-якутами, причем круглыми сиротами.
Тревожный слух плодился с живостью болезнетворной бактерии, обрастая смачными и позорнейшими подробностями.
В одно прекрасное утро Генриха Свистунова вызвали на ковёр к президенту канала, Эрнсту Убогому.
Свистунов нервно подтянул молнию ширинки, глотнул кофе и на ватных ногах отправился в монарший кабинет.
— Что же ты, братец? — даже не протянул ему руки молодцеватый господин с мясистым лицом. — Озорничаешь?
— Да не знаю я никаких якутов! — обомлел Генрих.
— Каких якутов? — нахмурился верховный босс и швырнул на полировку стола пачку глянцевых, яростно цветных фотографий.
На них, на этих подлых фотках, Генрих вступал в сексуальный контакт с огромным подобием ежа, дикобразом.
— Как докатился? — президент трясущимися руками раскурил трубку, пыхнул дорогущим табачком, устало потер сердце. — Ну, я понимаю с девушками, с девками… Даже с пацанами… Сам не мальчик… Но чтобы с этими. Как он тебе только член не откусил?
— Это деза! — прохрипел Генрих и стал рвать фотки.
— Правды не скроешь, — мудро обронил Эрнст. — Иди. Ты уволен. Пшел вон! К своему дикобразу.
Генрих задом двинулся к выходу.
— Позвони
На НТН позвонил дня через три, когда очухался. Канал этот был хоть и со скандальной репутацией, но наплаву. И, кажется, даже на подъеме.
Его взяли. Хохотнули, вспомнив о его похождениях с ершистым дикобразом. Генрих прикусил губу. И правильно сделал. Через год он поднялся вместе с каналом. Стал вице-президентом. А чтобы успокоить общественность, обиженную спаркой с дикобразом, взял в жены модельку из агентства «Red Star», Юленьку Шевцову. Девушка, правда, еще сексуально не разбуженная, но ничего, дайте срок.
А когда всё наладилось, Генрих опять заскучать, снова захотел поиграть в гномиков со смешными рожицами.
Схема была отработана. Он вновь раздавал оклады, премии, подъемные. Выделял фантастические ссуды на жилье. Отправлял в командировки Лас-Вегас. На канале его стали нежно называть «батей». Нежные практикантки из благодарных побуждений предлагали ему оральный секс в его овальном кабинете.
Но он — ни-ни! Игра же еще только стартовала.
В июльский день решил — всё, пора начинать ристалище. Но тут, во время ежегодного совета директоров, молния его ширинки предательски разошлась, обнаружив алые трусы. А вечером он поскользнулся в уборной и разбил голову об унитазный бочок.
Что такое?
Последовало и крещендо. Он пал в канализационный люк на Тверской, сломал челюсть. Месяц провел в реанимации с гипсовой маской на лице. Кормили его через заднепроходное отверстие.
А когда сняли маску и он глянул в зеркало, обалдел. Увидел брыластую тетку с рыжими волосами.
— Здравствуйте, Прасковья Марковна, — с улыбкой сказал хирург, входя в палату.
— Какая еще Прасковья?! — женским голосом рявкнул Генрих. — Я — вице-президент НТН!
— Ошибаетесь, — с еще большей улыбкой заверил его хирург. — Вы — Прасковья Марковна Дикобразова. Президент ведущего телеканала ЖПЖ.
— Да чтоб вас!
— Успокойтесь, мадам. Сейчас мы сделаем вам укольчик. И скоро на выписку. Канал не может жить без своего легендарного босса.
Генрих Свистунов, она же Прасковья Дикобразова, упал или упала на подушку. Игра уже начата. И хотя вокруг выжженная земля, он востребован. Он — гномик.
Капсула 28. КОРОЛЬ ПОРНО
Империя Парамона Пряникова раскинулась по всей России. Порнофильмы, порножурналы, порноигры.
Деньжата Ниагарским водопадом обрушивались на его банковские счета. И это правильно! Что человеку надобно? Секс, секс, секс и ничего кроме секса.
Судьба наградила г-на Пряникова внешностью былинного красавца. Под два метра ростом, рыжая копна волос, широкий разворот плеч. Девки на него вешались гроздями. Богатый, молодой, живое воплощение успеха.