Запах лимона
Шрифт:
Вдруг, когда совсем обезумел от отчаяния, жажды и усталости, — такое неожиданное, почти невозможное счастье: ноги охватил холод, за голенища полилась морозная струя… Вода, о, вода, вода… Пил долго, много, жадно. Откуда-то явились новые, новые силы, новая бодрость. Намочил горячую голову ледяной струей. Зажег фонарик. К пещере текла справа другая. Из нее, весело позванивая, — маленький темный ручей подземной воды — яркая молния мысли: 99 шансов за то, что у воды есть выход… Выход наружу… А если так… О, вперед, вперед…
Дальше и дальше… Ручей, с уступа на уступ, спускается куда-то вниз… Но, разумеется, так и должно быть: грот с радиостанцией
Шум… Может быть, аэропланы. Часовые насторожились: «Стой. Кто идет?». Из поворота с дороги прожектор. Оливковое торпедо ГПУ, храпя, как загнаный жеребец, подкатилось к посту. Отряд № 2 прибыл.
Никольский и начальник отряда докладывают председателю: «Убежали… На аэропланах. Никого… Петрова нет… Обыск не дал никаких результатов».
«До утра делать нечего… Там увидим… Я привез спецов… Теперь сами поищем «Революционит…» Эх, жаль, что этим сволочам удалось улизнуть. Но куда мог деться Петров?… Неужели он попался… Нет, парень не таковский, правда, горяч он… Ну, утро вечера, как говорится… Ложитесь-ка спать…»
Под утро, когда в молочной дымке земля видна достаточно ясно, а люди спят еще крепче, чем ночью, оба аэроплана бесшумно, с выключенными моторами с подоблачной высоты, как огромные совы, спустились в точно назначенное место. Пассажиры вышли. Летчики включили двигатели и… может, кто-нибудь шум пропеллера и слышал, так что ж в нем удивительного… и ввысь.
Что это за место? Далеко не все пассажиры знают, где кончился их несколько неожиданный воздушный рейс. Кто-то из них робко осведомился. Инженер Смоллуэйс недовольно пожал плечами, инженер Пальмерстон нетерпеливо дернул губой… Несколько коротких слов и маленькая группа растаяла в тумане.
Где они встретятся опять?…
С раннего утра рассыпались по лесной даче и снова зовут и кличут Петрова. Шарят в кустах… Что ж не пошлют Абрека искать своего хозяина?
Занят Абрек… Он вместе с председателем исследует квартиру инженера Пальмерстона… Что-то нервничает Абрек. Бьет себя хвостом по бокам и глухо лает. Короткая шерсть его щетинится. Что его беспокоит? Передается ли ему нервно-напряженное состояние окружающих
Инженеры и профессора ожесточенно роются в земле; на тех местах, где удается найти следы шурфов самшитовой компании, — в первую голову. Маленькие, по одному, по два партии разведчиков тоже рассыпаны по даче. Часть рабочих-англичан, державших себя несколько странно, взята под стражу. Признано за благо всех их, за явной бесполезностью, отправить за пределы дачи. Только несколько человек принято на розыскные работы, вследствие выраженного ими самими желания, и после тщательной проверки их искренности. Они вызвались показать профессорам места работ, не совсем похожих на лесные: странный, невиданный доселе самшит намеревались выкапывать из- под земли заправилы самшитовой компании…
«Абрек, тубо, Абрек, что ты делаешь?!»
Абрек с невероятным остервенением рвет, раздирает на клочки чей-то серый костюм, найденный им в одной из комнат…
«Чей это костюм?» «Хозяина квартиры, инженера Пальмерстона».
«Абрек, отдай». Пес неохотно послушался… Бросил костюм и теперь злобно рычит возле кровати. Вцепился в одеяло, стащил его с постели и, с ощетинившейся шерстью, с налившимися кровью глазами, треплет его на полу… Наконец, оставил, в сотый раз обнюхал пол, выскочил в дверь, обежал дом, заметался вправо и влево, среди множества натоптанных следов отыскал единственный ему нужный и ненавистный, вернулся обратно, осторожно — зубами за рукав председателя и, повелительно рыча, тянет его за собой…
По лесу, по лесу, вправо и влево. Собака впереди, часто поворачивая морду, точно проверяя, поспевают ли за ней люди сзади, стараясь не упустить ее из глаз. Неблизкий путь, — председатель, два сотрудника, Никольский совсем устали. Умный Абрек снисходителен к людской слабости, — замедляет шаг. Дикий овраг. Узкая тропинка в гору. Пес начинает радостно повизгивать. Темен собачий язык. Вот он уже опять злобно рычит, — почти воет. Забежал зачем-то в маленькую пещерку и долго, так непонятно радостно скулит… Чуть заметная тропка сквозь густые кусты, — в гору. Узкая щель — пещера. Служат свою службу электрические фонарики. «Ага. Радиоаппарат. Здорово дело поставлено». Смотрит, определенные следы борьбы. «Вот и вот. Ясно отпечатались ноги двух людей».
Но Абрека мало интересует электрический язык и уши. Он совсем тихо, стиснув пасть, медленно бродит от стены к стене. Совсем на брюхе подполз к темной нише, морду туда всунул и яростно залаял…
Бросили небольшой камень вниз, насторожились… Звука не слышно. Неужели так глубоко? Палка на веревке, вернее, не палка, а довольно длинный шест. О, совсем не так глубоко. Смотрят вниз с фонарем. Свет слишком слаб, — ничего разглядеть нельзя… Но одно страшно. Каждый раз, что они наклоняются вниз, — запах лимона… Неужели Петров? — мысль без слов у каждого.
Председатель распорядился принести большой фонарь с автомобиля, прочный трос, багры, и позвать еще несколько человек. Яркий свет ацетилена, восемь наклоненных над отверстием голов, общий вскрик… Женщина… мертвая женщина. Впрочем, может быть, жива еще. Скорее достать!..
Один спустился по веревке вниз. Обвязал петлю вокруг тела, крикнул наверх. «Да, да. Это жена Пальмерстона. Мертва».
Мертва. И от мертвой теперь уже совершенно отчетливо запах лимонного яда. А мысль невольно возвращается все к одному, — тов. Петрову. А Абрек все воет у ниши…