Запах полыни. Повести, рассказы
Шрифт:
— Султа-а-ан! Где ты?
— Здесь я, — ответил голос снизу. Кулипа выбралась из кабины, пошла прихрамывая. Что это? Стог сена наполовину сполз с трактора, еще немного — и совсем упадет. Султан, широко расставив ноги, подпирал его головой и руками.
— Что делать, Султан? — плача, спросила девушка.
— Камни, камни скорей ищи… Подложишь. А потом не бойся, гони вперед.
Кулипа, забыв про боль в ноге, побежала собирать камни, носила к трактору, подкладывала.
Затем снова в кабину. Куда тянуть рычаг?
— Султа-а-ан!
Кулипа побежала вниз, к обрыву.
— Ты жив, Султан?
— Жив еще, — раздался тихий голос.
Совсем обессиленный, он встал и, еле переставляя ноги, направился к трактору. Они поднялись в кабину, сели. Отдышались. Впервые за всю поездку они посмотрели друг на друга. Внимательно, дружески. И рассмеялись.
Лицо Султана было исцарапано сеном. Кулипа достала платочек и осторожно вытерла выступившую кровь.
«А что если обнять ее и поцеловать?..»
«Какая добрая… Руки, точно пух». Он осторожно взял ее за запястье.
— Ой, руку сломаешь, Султан!
Она сказала это с улыбкой, не сердясь…
«Какие глаза у нее красивые…»
— Султан, не надо.
Осторожно выпустил руку девушки и отвернулся. Привычно взялся за рычаги.
«Неужели обиделся?»
Трактор зафыркал, зачихал и остановился. Мотор заглох.
— Горючее кончилось, — сказал Султан. — Что же делать?
Кулипу бил озноб.
— Ищи аул… Ты заблудился, ты ищи.
Султан медленно стал снимать пиджак.
— Можешь не снимать, все равно не надену.
— Знаешь, Кулипа, я сейчас выйду, а ты сними мокрую кофту и надень пиджак.
— Ну, бери пиджак… Так и будем спорить на холоде?
— Ты же сам замерзнешь.
— Нет, не замерзну. У меня сухая гимнастерка.
Кулипа переоделась. Стала согреваться. Султан сел в кабину и плотно прикрыл дверцу.
— А теперь спать. Ты не стесняйся, ложись. До утра еще далеко.
Кулипа запрокинула голову на спинку сиденья. «Вот и ночь настала, какая тихая… Танцы давно уж, наверное, кончились. Разошлись девчата по домам, спят. А я?»
— Расскажи что-нибудь, Султан.
— Что рассказывать? Не умею.
— Ну расскажи, как в девушек влюблялся.
— Я не влюблялся раньше…
Кулипа не видела, но почувствовала, как он краснеет, и ей захотелось еще подразнить его.
— Ну, будто… Кто поверит? Скажи правду. — Она уселась поудобнее, улыбнулась… — Если не любишь никого, зачем родителей посылаешь?
— Я их просил не ходить… Не слушают. А обижать стариков не хотел… пусть. Я же знаю, что за меня никто не пойдет.
«Это правда, — со вздохом подумала Кулипа. — Зря я начала…»
Оба замолчали. Зато заговорил ветер, злой и холодный. Он находил малейшие щели в
Ноги в резиновых сапогах окоченели. Кулипа хотела пошевелить пальцами — не двигаются.
«Отморозила!»
— Ноги, наверное, замерзли? — услышала она заботливый голос.
— Не-нет… В общем, не очень… Немного.
Султан наклонился, постучал пальцем по резине сапога.
— Сними. Ноги подожми под себя, теплее будет.
— Хорошо, — сразу согласилась девушка и стала стягивать сапоги. Точно прилипли, Султан с трудом стянул их.
«Конечно… Ноги, как ледышки. Чулки промокли…»
Кулипа хотела поджать ноги под себя, но Султан начал их растирать. В огромной ладони тракториста легко поместились обе ступни. Теплота разлилась по телу. Стало клонить ко сну. Задремала. А когда проснулась, долго не могла понять, где она, что с ней?
За стеклом чернела ночь, выл ветер. Султана не было.
«Где же Султан? Неужели пошел пешком, бросил меня?.. В одной гимнастерке. Нет, он не мог уйти».
— Кулипа! Кулипа! Ты совсем там замерзнешь. Иди сюда.
«Откуда это? Где он?»
Она стала натягивать заледеневшие сапоги. Поежилась от холода. Дверца кабины распахнулась.
— Не надо, не надевай.
Могучими руками Султан подхватил девушку, поднял и мягко опустил в заранее приготовленную ямку в сене.
«О, как здесь хорошо! И не дует… Сено совсем сухое. Когда же это он успел разгрести?»
Пыль защекотала ноздри, Кулипа чихнула. Покалывали сухие травинки, но все равно здесь было гораздо лучше, чем в кабине.
Он осторожно сел рядом, стараясь не потревожить девушку.
«Какой он добрый!.. Сильный… Если бы он захотел меня сейчас поцеловать… — Кулипа закрыла глаза. — Я бы не противилась».
Но Султану и в голову не приходило ничего подобного. Он устал и замерз. К тому же знал: его ни одна девушка не поцелует.
«Нет, он ничуть не хуже других. Даже лучше. Смелый, заботливый, спокойный. Таким и должен быть настоящий джигит. — Она вспомнила его лицо, будто впервые видела. — И почему это считают его уродом? Он совсем не урод…»
Кулипа заснула. Ей приснилось, что идут они с Султаном, взявшись за руки. Кругом белым-бело от снега. Идут долго. И — заблудились. Теперь Султан идет впереди, прокладывая дорогу. Шаги у него огромные. Кулипа не поспевает, вязнет в снегу. И почему-то в одних чулках. Кричит. Султан останавливается, смеется. Терпеливо ждет ее, поднимает на руки и целует. Долго-долго. Кулипа хохочет, смеется Султан. Небритые щеки его щекочут, колют… А-ах! Яркое солнце бьет в глаза. Колют лицо сухие травинки. Утро. Кулипа смотрит на Султана. Он еще спит. К груди он прижимает ноги Кулипы, обернутые чем-то. Кулипа стала тихонько высвобождать ноги. Султан проснулся и смутился. Достал набитые сухим сеном сапоги.