Запах страха. Коллекция ужаса
Шрифт:
До этого он мне даже начал немного нравиться, но теперь я увидел в нем то, что не раз замечал в политиках, генералах и тех, кто всеми силами старался отстоять свое место в мире. Не то чтобы это было что-то плохое, скорее просто какая-то твердость натуры. Уверенность в том, что, если ты хочешь, чтобы мир вращался так, как удобно тебе, ты должен идти на шаг впереди того, кто рядом с тобой. Я решил, что причиной этому был страх. Некоторые люди просто не любят перемены.
— Есть только две стороны. — Он снова начал двигаться, и свет прочертил дорожку к проходу
Но меня больше интересовали камни. Было видно, что они уходят дальше в коридор.
— Что это за место?
Он внимательно осмотрел высеченные на камне изображения, выхваченные из тьмы игрой света и тени. Похоже, это были какие-то письмена с иллюстрациями. Но они не имели никакого сходства с теми видами вьетнамской письменности, которые мне доводилось встречать до сих пор.
— Очень старые, — пробормотал он задумчиво себе под нос.
— Вас прислали сюда, чтобы это найти?
— Я не знал, что найду. Донесения поступали туманные, но все указывало на то, что это имеет отношение к моей сфере деятельности.
Выйдя в коридор, мы почувствовали, что температура там ниже на несколько градусов. Может, это камни давали такой эффект, но меня не покидало ощущение, что так быть не должно.
— Что это?
— Метафизика. Применение правил логики и разума к нелогичному и иррациональному.
— Видите, профессор, вот почему американцы считают европейцев инопланетянами. Слова те же, но язык другой. Я родом оттуда и не понимаю, что вы говорите.
Он поднял руку и дотронулся до моей груди, останавливая меня.
— Что?
Он быстро приложил палец к губам. Я всмотрелся в темноту впереди. По какой-то причине профессор прикрыл фонарь ладонью.
— Вы что-то услышали? — прошептал я.
— Идите осторожно, — сказал он. Можно подумать, у меня на уме было что-то другое.
Нужно возвращаться назад. Все мои чувства говорили об этом. Все, что я знал о Вьетнаме, указывало на то, что нужно бежать от неизвестности. Но тогда я не мог противиться любопытству и не хотел разрушить даже в собственных глазах свой изумительный, как мне представлялось, образ.
Мы пошли вперед вдвоем. По обеим сторонам коридора находились каменные ниши, которые я посчитал бы тюремными камерами, если бы у них были двери. Ван Димен поставил фонарь на каменную плиту, чтобы осветить всю территорию, и принялся осматривать одну из маленьких комнат. Я же прошел чуть дальше по коридору и был разочарован, увидев, что ход упирается в голую каменную стену. Стало ясно, что мы находимся в тупике с несколькими крошечными комнатками по бокам, а вовсе не в древнем подземном вьетнамском городе, нет здесь никаких «тайн и загадок», и место это такое же скучное, как и весь комплекс туннелей. Экспедиция обернулась сплошным разочарованием.
— Здесь ничего нет, — сказал я. — Давайте
Ван Димен пробормотал что-то невразумительное из глубины одной из камер. И тут мой взгляд упал на кое-что необычное. На перемычке последней камеры по правую руку от меня висело нечто такое, что поначалу показалось мне музыкальной подвеской. Это был набор странной формы и разных по размеру камней и деревянных брусочков, нанизанных на проволоку без каких бы то ни было признаков коррозии. Я осторожно снял их с крючка и отнес Ван Димену.
— Что скажете? — Я с удивлением заметил, что конструкция была довольно увесистой, несмотря на внешнюю хрупкость.
Ван Димен вышел из каменной комнатки с рассеянным выражением лица, но, едва увидев мою находку, сразу заволновался.
— Ради бога, повесьте скорее обратно.
— А что тут такого?
Он выхватил у меня из рук подвеску, попытался протиснуться мимо меня, но вдруг замер. Лицо его сделалось неподвижным.
Сначала мне показалось, что это мои глаза начали привыкать к мраку после света фонаря, но потом я понял, что это маленькие светящиеся точки начали сходиться в темноте, как собирающиеся в рой светлячки. Они сложились в какой-то единый образ, однако его форма еще оставалась неопределенной.
С неожиданной силой Ван Димен схватил меня за рубашку и швырнул себе за спину. Я больно ударился о каменный пол, а когда поднялся, он уже выталкивал меня из коридора.
— Бегите, — проскрежетал он. — Возвращайтесь к вертолету. Расскажите остальным.
Крошечные мерцающие огоньки теперь двигались к нам. Я не понимал, что происходит, но волнение профессора было заразительным. Я промчался через внешнюю комнату и нырнул в первый туннель.
В душном, жарком воздухе паника легко овладела мною. Не думая ни о чем, я полз вперед. Ощущение замкнутого пространства лишь подпитывало тревогу. Вырвавшись наконец из подземелья, я, должно быть, выглядел как сумасшедший.
Джастин, Чет и Ален сидели кружком и пили воду из фляги, несколько солдат патрулировали территорию. Разведчик, генерал и другие офицеры стояли в стороне и о чем-то тихо переговаривались.
— Уходите! — завопил я. — Все на вертолет!
Мои друзья слишком хорошо меня знали, чтобы не принять всерьез мое предостережение. Джастин подхватил меня и потащил за собой к деревьям.
Солдаты сгрудились вокруг отверстия в земле, целясь автоматами в темную дыру. Я видел их в последний раз.
Мы не останавливались, пока не добежали до вертолета, где рухнули на колени, задыхаясь, и нервно рассмеялись.
— Идиот! — заорал Джастин. — Там наверняка ничего не было!
— Было! — закричал я в ответ. — Какая-то… Какое-то…
Джастин, видя мою растерянность, рассмеялся пуще прежнего. Честно говоря, я и сам не знал, что заставило меня бежать: воображение или чутье.
Чет же явно был чем-то сильно встревожен.
— Что с тобой, брат? — спросил его Ален.
— Ничего не понимаю. — Чет указал дрожащим пальцем на вертолет. — Как он попал сюда без пилотов?