Запах страсти
Шрифт:
Вскоре, в моем влагалище появилось пару капель возбуждения, но все равно было чертовски сухо и дискомфортно… Я начала жарко дышать и сладко постанывать, пытаясь возбудить мужчину до предела, чтобы он быстрее кончил. И кажется, это помогло. Я знала, что Валера влюблен в мои тихие стоны, ахи и охи…
Буквально через минуты три, он резко вскочил с меня. Я быстро протянула руку к его дрожащему члену, несколько раз дрочнула его и на мой живот тут же упало несколько тяжелых, горячих капель.
– Все, отвали! Нашел время приставать… Сначала напоит
– Ну не сердись ты… Сама знаешь, какая у меня с утра эрекция… Если упустить момент, потом яйца болят и член уже толком не стоит… Ну не дрочить же мне, рядом с голой девушкой… – засмеялся он, вытирая мой живот своей футболкой.
– Ну все–все, успокойся. Я не сержусь. Пиздуй, кофе делай, мой утренний маньячина! – я чуть приподняла корпус, отобрала у него футболку и начала более тщательно вытирать свой живот и сиськи, на которые тоже попало пару незначительных капель спермы, – ну иди, Валер. У меня башка болит, мне кофе нужен, – я хлестнула его футболкой и обессиленно упала на спину.
Валера ухмыльнулся и удалился на кухню. У него была очень маленькая, однокомнатная квартира, в которой были лишь кухня и зал. Они разделялись стенкой и создавали впечатление, что это все– одна комната.
Я лениво поднялась с кровати.
– Ой… – снова протяжно простонала я, хватаясь за голову, – Валера, с тобой вообще нельзя встречаться… У меня от встреч с тобой побочные эффекты.
– Это какие же? – как–то бодро выкрикнул он из кухни.
– Не знаю… Аллергия, наверное, на тебя, потому что после ночи с тобой, все тело покрывается засосами, укусами, пизда болит, голова тяжелая… – я попыталась засмеяться, но похмельная пульсация в голове не позволила мне этого сделать.
– Пизда болит, после встреч со мной? Ты же вчера говорила, что тебе мало секса, что я стал скучным и вялым…
– Валера, ничего ты не понимаешь в женских провокациях… Я просто хотела спровоцировать тебя на страсть.
– Ну и как, получилось?
– О да… – я улыбнулась и провела рукой по низу живота, – очень даже, хорошо получилось…
– Хватит орать из зала, иди сюда!
– Подожди, поссать надо и умыться… – пьяно произнесла я и поднялась на ноги.
Не одеваясь, я зашла в туалет и сонно плюхнулась на унитаз.
– Кофе готово! – сказал Валера, открывая туалетную дверь.
– Уйди отсюда, извращенец, проклятый! – ухмыльнувшись, прошипела я, когда мощная струя мочи стала вырываться из моего вялого тела.
– Ну может меня, возбуждает слушать, как вы, девушка, громко журчите… Может я хочу взглянуть, как у вас из дырочки льется эта горячая желтая жидкость…
В этот момент, я с улыбкой потянулась к унитазному ершику, как бы угрожая бросить его, в стоящего передо мной шутника.
– Все–все, понял, ухожу… – засмеялся он, – давай быстрее, писающая девочка, кофе остывает.
– Да блин, уйди ты отсюда, ради Бога! Дай поссать нормально,
Когда я, умытая и более–менее свежая, выползла из ванной и зашла в кухню, мне в нос ударил дурманящий аромат свежесваренного кофе.
Валера определенно находился где–то рядом. Кажется, он сидел за столом.
– Ммм… Всегда бы начинал свое утро с красивой голой девушки…
– Ой, не льсти, давай, пиздабол… – ухмыльнулась я, – лечи, давай, свою голую девочку. А то сдохнет она здесь и вонять будет, на всю квартиру.
– Боже, откуда в тебе столько гадости, Даша! – снова ухмыльнулся он.
– Кофе мне дай, блин! И я сразу стану хорошей и пушистой.
– Да вот он, перед тобой стоит, ты что… – удивился Валера.
Я напрягла нос.
– А, точно… спасибо… – я взяла кружку в руку.
– Приводи себя в порядок. У нас сегодня репетиция в пять. Не забудь… – сказал он, громко отхлебывая кофе.
Порой меня раздражало такое обращение, словно он мой начальник. В нашей рок–группе Boiling point(что в переводе “Точка кипения”), я являюсь основателем и бессменным лидером, на протяжении трех лет.
Я пишу музыку, тексты, наставляю всех участников группы, постоянно собираю их вместе, покупаю струны и другие расходные материалы. Я также снимаю репетиционные базы и выступаю в роли соло–гитариста и вокалиста.
Я обладаю достаточно серьезными гитарными навыками и мощным гроулингом. Для тех, кто не в теме, гроул– это такой грубый тип вокала, похожий на рычание.
Мы играем экстремально тяжелую музыку в жанре death–metal и black–metal. Мой внутренний мир находиться далеко за пределами здравого смысла… Мой поэтический менталитет часто пугает нормальных людей. Себя же я никогда не считала нормальным человеком.
В этой жизни я не знаю ни меры, ни нормы. Мое состояние души всегда стремилось выйти за пределы установленных правил и жить так, как нравиться, а не так, как того требует общество. Уверена, что многим из Вас, вполне возможно, понравилась бы наша музыка, только Ваше воспитание, семейные привычки и общественные нормы восприятия, не позволят Вам слушать это открыто…
Я отхлебнула из кружки и злобно поставила ее на стол.
– Валера, прекрати так со мной разговаривать! Я пишу тексты, музыку, я ищу возможности для выступлений, договариваюсь с пиарщиками. Я даже подгоняю вас и объединяю постоянно. Не тебе мне такое говорить.
– Ага, какая ты ответственная, капец… – с издевкой в голосе произнес он, – только пиздеть можешь, а потом лажаешь на выступлениях.
Я едва не взорвалась от возмущения.
– Закрой свой рот, ублюдок! Я с гитарой провела больше двадцати пяти лет! И эта, как ты говоришь, “лажа”, не моя вина… Это произошло только потому, что ты, придурок, не предупредил Игоря о том, что в песне “Померкший свет” мы меняем твой диез, обратно на “ре”… Поэтому вы с Игорем сыграли до–диез, а я в это время, как положено, обыгрывала ноту ре!